— Ребята, здесь такое творилось! Вы все самое интересное пропустили…

— Тебе было интересно?

Он посмотрел на меня с удивлением:

— Конечно, а еще больше — страшно. Короче, здесь у всех крыша поехала. Даже у меня. Правда, сначала мне все было по фигу, потом внутри что — то вспыхнуло и захотелось сразу плакать, смеяться и прыгать на одной ножке. А вокруг… Прямо не жизнь, а фильм-катастрофа! Я здорово струхнул и спрятался в каком — то подвале. Вот такая история. Потом все как — то само собой успокоилось. Знаете, по — своему это даже увлекательно.

— Сережка, а что с Панкратовой и Подбельским?

— Не знаю, я их со школы не видел. — Ивойлов беспечно махнул рукой. — А что им сделается? Ладненько, мне пора…

Сережка умчался прочь, даже не представляя, какая грозная беда миновала его взлохмаченную голову. Там, на заснеженных холмах, мы успели зажечь большую часть свечей, но, увы, далеко не все. А это означало одно: мне, Светке и Вике еще не раз предстоит смотреть в пустые глаза потерявших души людей и испытывать непроходящее чувство вины за то, что мы в спешке пропустили их свечи.

Я и девчонки возвращались домой, еще не зная, что нас ждет впереди. «Всегда надо надеяться на лучшее, — подумал я, крепче сжимая ладошки Виктории и Светланы, — и рано или поздно все обязательно будет хорошо».