пересечена. Скорее всего, проблема в родовой магии. Маг пытался вспомнить случаи, когда из большой семьи оставался лишь один наследник. Похоже, что в ситуации с Беатрис часть силы не могла покинуть пределы поместья. Но раз девушка оказалась здесь…

Сердце охватила тревога, жуткое ощущение беспомощности и неминуемой опасности. Как помочь? Сколько времени потребуется на это? Сможет ли Беатрис пережить?

— Скорость на максимум, — приказал Эритар, принимая решение. — Остальным сохранять безопасное расстояние.

Ему казалось, что если они достигнут особняка, то там будет проще привести ее в чувства. А пока она бессильно лежала у него на руках, доводя до сумасшествия. Такая нежная, такая хрупкая, такая родная.

— Да, почему это снова происходит? — вслух произнес он, вспоминая ту ночь, которая свела их вместе. Отчаяние, боль, ужас, осознание непоправимости ситуации. Нет, только не это.

Вдохнул воздух ей в рот и нажал на грудь, затем снова. Беатрис не реагировала.

— Да дыши же! — закричал Эритар.

— Что ты с ней сделал? Что происходит? — Антари сперва недооценил проблемы, но с каждой секундой все больше понимал, насколько все серьезно. Магия нарастала. Она заполнила машину, оставалась хвостом кометы на дороге.

— Беатрис говорила, что ее сила чудовищно выросла, — прошептал Эритар, надавливая ей на грудь и пытаясь заставить девушку дышать. — Похоже это связано с тем, что она последняя в роду.

— Ты хочешь сказать, что, когда мы привезли ее сюда, все силы Луцерос и вся их магия устремились к ней?

— Не мы! Я привез свою жену сюда! — осек его Эритар.

— Да, ты ей безраздельно владеешь, — с издевательской улыбкой подтвердил Антари. — Только может быть тогда знаешь, как ей помочь? Или будешь смотреть, как она умирает, будучи твоей и больше ничьей?

Эритар среагировал на это страшно, если бы он не держал Беатрис, то Антари немедленно поплатился бы за свои слова.

Машина влетела в старинные кованные ворота. Эритар распахнул их магией, но одна из створок с неприятным скрежетом прошлась по правой двери.

— Любовь моя, Трис, — маг расстегнул ее тугое платье, освобождая грудь. — Беатрис, дыши!

Последние слова он выкрикнул, снова вдохнул воздух в рот и заставил выдохнуть, ударяя ее по груди. Ничего не происходило. Магия окутала тело твердым коконом. Двери машины распахнулись. Эритар вытащил девушку на воздух, замечая, как все вокруг тает в изумрудном сиянии.

— Сколько она не дышит? — Антари подскочил к нему и туманным щупальцем проник в ее рот, добираясь до легких.

Эритар не препятствовал. Он с тревогой смотрел, как со всех сторон к Беатрис ползут языки ее же магии. Земли приветствовали свою хозяйку. Вся сила этого места устремилась к ней. Возможно ли справиться с таким?

Правильное ли решение он принял? Может быть, надо было развернуть машину?

Антари раз за разом наполнял ее легкие, принуждая их сокращаться и раздуваться вновь.

Эритар вспомнил, как они соединили магию и, недолго думая, вскрыл ее вены, одновременно обрывая рукава своей сорочки. Если сможет разделить эту силу, принять часть в себя, то это будет шанс для Беатрис.

Только сегодня он угрожал ей, так жестоко отказал в свободе и сейчас она лежала на его руках безжизненной тряпочкой. Ему было очевидно, что ее жизнь важнее всего. Никакая власть, владение и необходимость быть рядом ничего не значили, если Беатрис не станет.

— Любимая, раздели это. Дай мне принять часть удара, — шептал он.

— Ты ее убьешь! — заорал Антари, глядя, как кровь течет на землю ручейками.

— Заткнись, — рявкнул Эритар. — Помогай ей дышать и не лезь, чертов Мобанар!

Глаза Беатрис на миг стали прежними и резанули болью, смешанной с беспомощностью.

— Тар, — прошептала она, делая судорожный вздох.

— Беатрис! — закричал он, надеясь, что девушка приходит в себя.

— Тар, я не могу…

Ее голос затих, а глаза вновь занесло зелеными всполохами магии.

— Моя девочка, моя любимая, — Эритар рассек свое запястье по старой ране, повторил это на другой руке и попытался воссоздать те же обстоятельства, что и в машине.

Тело выгнуло безумной болью. Магия рванулась в него с дикой силой, заставляя забыться, откинуться назад, а затем упасть с ней на неестественно яркую траву. Самым сложным было дышать. Боль не позволяла, голова кружилась. Эритар успел увидеть, как языки силы рванулись выше острых шпилей особняка и озарили небо всполохами, расползаясь по низким серым тучам.

А потом ему стало не до окружающего мира. Надо было спасти жену, принимая в себя все, что только было возможно.

Антари уставился на пару, лежащую в коконе серебряно-изумрудных нитей. Он мог попытаться убить соперника сейчас, но не знал, как это отразится на Беатрис и не понимал, почему они с Эритаром связаны силой.

Со вздохом отчаяния он отмел эту мысль, чтобы услышать слова, которые прошептал Эритар:

— Я всегда буду рядом, Трис.

Земли Беатрис

Сознание возвращалось медленно. Беатрис уставилась взглядом в свинцовое небо. Было темно, будто бы наступил вечер. Низкие тучи приобрели ураганно-зеленый цвет. Они летели быстро и легко, ложась друг на друга темными мазками. Руки болели. Пекло огнем горло, будто бы непрерывный крик пару часов истязал голосовые связки.

Беатрис откашляла туман, затем огляделась. Эритар был рядом. Она сначала почувствовала на себе его дыхание, прикосновения. Наконец, он убедился, что она в сознании, схватил и поднял с земли.

— Девочка моя! Можешь дышать? Можешь говорить?

— Да, — произнесла она, но из горла вырвалось только слабое сипение.

— Антари, принеси воды, — приказал Эритар.

Прохладная жидкость коснулась губ. Беатрис закашлялась, а потом с жадностью выпила всю бутылку.

Она чувствовала его тревогу и беспокойство всем своим существом. Знала, что он никак не может поверить, что она пришла в себя. На минуту четко представила и поняла его чувства в ночь их встречи. Как жаль было, что ему пришлось пройти через это — нести ее бессознательной и умирающей на руках.

Сейчас ей было жаль. С того момента, как любовь расцвела в душе прекрасным бутоном, она понимала, принимала на себя его чувства.

Неужели он разделил с ней это? Та сила, которая обрушилась на нее, ничем не напоминала их слияния на той лесной поляне. Тогда это были приятные ощущения, рождающие близость и могущество. Сейчас магия была жестокой. Вламывалась в тело, как цунами на берег, снося мосты и стены, ломая местность по своему желанию.

Эритар принял это ради нее? Ведь у него, в отличии от нее, был выбор: в любой момент мог вынырнуть и перестать страдать.

Девушка сжала его лицо в ладонях, поворачивая к себе. Неужели он настолько сильно любит ее? Беатрис