Моржов принялся толкать и тормошить Щёкина. Тот застонал, открыл глаза и медленно сел на койке.

– Как мне хреново… – осознав себя, заныл он. – Чо я так нажрался?… Выпил-то чуть-чуть: две банки пива и пять…

– Вставай, сучий хрен, тебя ждут великие дела, – торопил Щёкина Моржов.

– Какие? – ужаснулся Щёкин.

– Там местные явились, хотят с девками трахаться. Вот тебе пистолет. Будешь стрелять по врагам. А я тебе за это пива найду.

Щёкин уже видел у Моржова ПМ, а потому не удивился.

– Пиво – это хорошо, – согласился он. – Только я пацифист. Вдруг кого убью?

– Одним долбоёбом больше, одним меньше – никто и не заметит, – возразил Моржов, задрал на Щёкине футболку и всунул пистолет под ремень его джинсов.

– Пиво вперёд, – подумав, приказал Щёкин. – А то вдруг я погибну в схватке? Зря, что ли?

У Моржова в заначке всегда имелась пара банок на случай экстренного приведения Щёкина в статус. Моржов извлёк одну банку и сунул Щёкину.

– Я выпью и приду, – пообещал Щёкин. – Мистер Кольт установит демократию.

Моржов пошагал обратно к костру.

Сухонавозовцы чувствовали себя уже свободно и комфортно. Из машины хрипло страдал опереточный уркаган – какой-нибудь очередной Митя Калёный или Данила Козырь. Розка теперь помалкивала, как Сонечка. Обе они сидели в одинаковых напряжённых позах, сдвинув колени, смотрели в землю и держали в руках пластиковые стаканчики с водкой. Серый сидел рядом с Розкой и обнимал её за плечи. Другой тип пристроился рядом с Сонечкой. Массовка гомонила и пересмеивалась. Самый мелкий из массовки возле машины с треском ломал на дрова доски, которые днём натаскали упыри, чтобы построить плот.

– Что-то не спится, – пояснил Моржов, появляясь на свету за спинами Серого и Сонечкиного кавалера. Носком кроссовка Моржов потыкал кавалера в ягодицу: – Зёма, пусти, это моё место.

Розка через плечо метнула в Моржова негодующий взгляд.

Сонечкин кавалер оглянулся и растерялся. Моржов нагнулся, за талию подвинул Сонечку по бревну, уселся между Сонечкой и её парнем, положил руку Сонечке на лопатки и негромко сказал:

– Всё, больше не бойся. Я с тобой.

– Борян?… – удивился Серый.

Розка ревниво и решительно вывернулась из-под его руки, встала, перешла к Моржову и села рядом, бесцеремонно отпихнув совсем обомлевшего Сонечкиного кавалера.

– Ты чего сбежал? – злобно прошипела она в ухо Моржову.

– А ты чего перед ними жопой завертела? – шёпотом спросил у Розки Моржов. – Приключений хочешь? Щас будут.

Но Серый, похоже, не желал начинать приключения прямо щас. Опустив глаза, он подумал, а потом достал бутылку водки и налил стаканчик.

– Борян, водяры накатишь?

– Накачу, – согласился Моржов. – Наливай сразу две, ещё наш друг придёт. А-а, вот он…

Сухонавозовцы молча повернулись лицами к тропинке. По тропинке, спотыкаясь, плёлся Щёкин и на ходу пил пиво.

– Цой жив, – сказал кто-то из массовки.

Нога Щёкина запнулась о камень, и Щёкин растянулся на тропе. В одну сторону покатилась пивная банка, в другую сторону из щёкинских штанов полетел пистолет.

– Бля, он со стволом… – тихо прокатилось по массовке.

Кряхтя, Щёкин на карачках дополз до пистолета, засунул его обратно на брюхо, встал и побрёл к костру.

– Только не злите его, – громко предупредил Моржов всех присутствующих. – Он психованный, когда нажрётся.

Моржов вскочил с бревна, уважительно подхватил Щёкина за бока и бережно усадил на другое бревно – сбоку от сухонавозовцев. Потом Моржов метнулся к Серому, вынул из его руки стаканчик водки и поднёс Щёкину, как лакей. Щёкин выпил. Моржов присел рядом, тревожно глядя Щёкину в лицо. В горле у Щёкина заклокотала тошнота.

– Сейчас его вырвет! – с опаской в голосе сказал Моржов сухонавозовцам.

Сухонавозовцы торопливо раздвинулись с траектории возможного извержения. Они смотрели на Щёкина так, будто тот собирался родить ртом слона. Но Щёкин переглотнул и удержался.

– Наш мужик! – с облегчением сказал Серый, тем самым быстро примазываясь к Щёкину в друзья. Он привстал и протянул Щёкину руку: – Я – Серый. Держи краба!…

И тут Моржов понял, что Щёкин вусмерть пьян. Вусмерть пьян через каких-то десять минут после пробуждения. Видно, сказались старые дрожжи.

Щёкин тупо посмотрел на руку Серого. Моржов только открыл рот, чтобы дать Щёкину совет поздороваться с Серым, как вдруг Щёкин абсолютно самостоятельно совершил самый красивый (на взгляд Моржова) поступок из всех человеческих поступков, которые Моржов видел в своей жизни. Щёкин слегка наклонился и харкнул в ладонь Серого.

Массовка остолбенела. Розка распрямилась, изумлённо уставившись на Щёкина. Сонечка глупо открыла рот.

– Ты чо, бля, оборзел, сука?! – заорал Серый, отскакивая и вытирая руку о штаны.

– Кто здесь?… – вскинулся Щёкин, поглядел по сторонам и безмятежно спросил у Моржова: – Б-рис, это что за отроки из вселенной?

Похоже, он уже напрочь забыл всё, что Моржов сказал ему про местных. Моржов быстро приник к уху Щёкина и внятно произнёс:

– Пэ-эм!

Щёкин механически сунул руку под футболку на пузе, вытащил пистолет и посмотрел на Моржова.

– В которого пульнуть? – спросил он.

– В костёр! – беззвучно сказал Моржов, указывая бровями.

Щёкин сощурил один глаз, отыскивая взором костёр, вытянул руку с пистолетом и бабахнул в угли. Отдачей его повалило на спину, но Моржов успел поймать его и вернуть в вертикальное положение, как ваньку-встаньку. В грохоте выстрела из костра вышибло фонтан огня, искр и головней. Розка взвизгнула, закрыв уши руками, а Сонечка ладонями прихлопнула открытый рот, словно туда залетел уголь.

Массовка поползла во все стороны.

– Ты чего, земляк, сразу за пушку хватаешься?… – крикнул Серый, отступая в темноту. – Поговорим как мужики!…

«Как мужики – это ввосьмером на одного», – подумал Моржов, но вслух сказал:

– Эй, паца, он уже никакашка!… Вы лучше домой катите. Если он пушку достал – я ни за кого не ручаюсь.

– Эт-то был п-протубер-ранец! – восхищённо пробормотал Щёкин. – 3-звёзды становятся ближе… Б-рис, можно ещё раз?…

– В костёр – валяй, – тихо согласился Моржов. Щёкин снова начал поднимать пистолет. Брёвна уже были пусты. Даже Розка с Сонечкой съехали назад – попами в траву.

– Серый, уводи мужиков, а то ведь он завалит кого!… – надрывно взвыл Моржов. – Он всю Чечню прошёл, я сам видел!…

– Еблан отмороженный… – пробормотал Серый, боком двигаясь к машине.

В темноте захлопали дверки машины, взвыл движок, галька брызнула из-под колёс. Не зажигая фар, чтобы не привлекать внимания Щёкина, машина уползла назад в темноту, как черепаха.