Загрузив контейнер в кабину вездехода, Талерман и его подручные не стали больше здесь задерживаться и, развернувшись, укатили по своим следам в обратном направлении. И красиво укатили, ублюдки! Прямо как в кино — в сторону догорающего багряного заката. Не хватало только суровой музыки и бегущих на фоне этой картины титров. Или, применительно к сюжету нашего фильма, — списка погибших сегодня в Новосибирске «светочей» и чистильщиков…

Мы проводили вездеход Умника угрюмыми взглядами, горестно повздыхали и решили, пока окончательно не стемнело, вернуться на место отгремевшей бойни. Чтобы всё-таки поискать там не утонувшее оружие, съестные припасы, тамбурные маркеры для доктора и прочие необходимые для выживания вещи. Однако на полпути к проруби Тиберий вдруг остановился и, хлопнув себя ладонью по лбу, воскликнул:

— Ну конечно! Ведь это же элементарно! Уверен практически на сто процентов!

— В чём дело, доктор? — обернувшись, поинтересовался я. — У тебя такой вид, будто ты вдруг вспомнил, где можно разжиться на халяву ещё одним «Лототроном».

— Откуда мне это может быть известно? — пожал плечами Свистунов, после чего объяснил причину охватившего его возбуждения. — Зато я наверняка знаю, куда отправится наш «Лототрон»! Тем из нас, кто упорно верил в то, что Талерман вернулся в Зону, не давала покоя одна загвоздка: где он обитает и кто обеспечивает его здесь ресурсами — Священный Узел, Ковчег или кто-либо ещё? Однако сегодня, когда я воочию убедился, что Давиду удалось воплотить в жизнь одну из самых сложных идей «Исгора» — создать управляемые культиваторы-мигранты, — всё стало предельно ясно. Справиться с такой специфической и трудоёмкой работой в столь малый срок Умнику было под силу только при использовании технических ресурсов «Светоча». И в Пятизонье есть лишь одно-единственное место, где Талерман мог провернуть эту авантюру, не обратив на себя внимание Центра.

— И где же, если не на Керченской базе?

— В Москве. А точнее, в Химках, где до Катастрофы располагался один из наших филиалов — научно-испытательный полигон «Альтитуда». Секретный, разумеется, так что вряд ли вы когда-нибудь о нём слышали.

— И что же случилось с «Альтитудой» после Катастрофы? Полигон был разрушен, и вы его забросили? Но что тогда там может делать сегодня Умник?

— Да, «Альтитуда» была нами заброшена, но она вовсе не разрушена. Она, как бы это попроще выразиться… ожила! Прежде она являла собой гигантскую саморегулирующуюся систему. Нечто вроде особого закрытого заповедника, где жизнь текла по своим законам, а все системы жизнеобеспечения регулировались одним из продвинутых на тот момент в мире искусственных интеллектов. Для которого, как вы понимаете, Катастрофа не прошла бесследно. Он вышел из-под нашего контроля и уничтожил много сотрудников Центра и солдат, прежде чем «Светоч» понял, что восстановить порядок на полигоне не удастся, и смирился с его потерей. Однако взрывать «Альтитуду» не стал — слишком дорогостоящей была её начинка. В итоге объект был просто законсервирован. Все выходы из него залили бетоном, все подвальные уровни, какие можно было затопить без ущерба для ценного оборудования, — затопили. До недавнего времени мы регулярно проверяли техническое состояние «заглушек». Но примерно год назад прямо над полигоном вдруг выросло Городище. И с тех пор технос полностью изгнал Центр из того района.

— Городище случайно не искусственное? — предположил я, быстро сопоставив новую информацию с высказанной Свистуновым ранее догадкой.

— На глаз такое не определить, — помотал головой доктор. — Это можно сделать, лишь собрав необходимые образцы и проведя их лабораторный анализ. Но никто у нас этим не занимался. Слишком рискованно. Да и командование полагает, что скопление техноса в том районе даёт «Альтитуде» дополнительную защиту, подобно оборонительным периметрам Орденской Цитадели. Впрочем, теперь я склоняюсь к мысли, что да, не исключено — Городище в Химках вполне может оказаться искусственным. Во-первых, оно нетипично маленькое — раза в четыре меньше аналогичных ему «муравейников». Во-вторых, металл, из которого оно сделано, и металлические волокна Гордиев внешне очень похожи. Ну и, в-третьих, место, где выросла эта зараза, явно не напоминает случайное. Так что, теоретически, с помощью Трояна Талерман мог проникнуть на смертельно опасную для обычных сталкеров территорию и задействовать мощности полигона для осуществления своих планов. Тем более, как бывший сотрудник «Светоча», Давид Эдуардович отлично знаком с «Альтитудой» и установленным там оборудованием.

— Любопытная гипотеза, доктор. Хорошо бы её проверить, — заметил я. Вовсе не из вежливости, а действительно сочтя слова Тиберия заслуживающими внимания. — Ты и впрямь меня заинтриговал, и это ещё мягко сказано. Только есть проблема: даже если мы доберёмся до Химок, каким образом нам проникнуть на полигон и взять Умника за жабры? Сам же говоришь: раньше там и без Городища всё было наглухо замуровано и затоплено, а теперь туда подавно не пробраться.

— Но ведь Талерману как-то удаётся проникать в свои секретные владения, верно? — ответил вопросом на вопрос Свистунов. — И, значит, гипотетически мы способны попасть туда тем же путём. Но на всякий случай нам будет нелишне заручиться поддержкой какого-нибудь опытного сталкера-мнемотехника или метаморфа. А ещё лучше нанять обоих этих специалистов сразу. Я, естественно, ни с одним таким человеком не знаком, но у вас-то, надеюсь, есть подобные друзья, кому мы могли бы доверять?

— Мне выпала честь быть знакомым с одним из лучших «жжёных» сталкеров Пятизонья, — ответил я. Но мой мрачный тон вовсе не вязался с этим, на первый взгляд, оптимистическим признанием. — И этот сталкер вряд ли отказался бы посетить «Альтитуду», тем более, я уверен, раньше он о вашем московском секрете слыхом не слыхивал. Но увы: после того, как осенью прошлого года Мерлин лишился обеих ног, обращаться к нему с подобными просьбами мне совесть не позволит… Разве только Семён поспособствует нам в поиске таких крутых ребят. Как-никак, а авторитет и связи у него в сталкерском мире громадные, и более надёжных экспертов для этой работы нам вряд ли кто-либо порекомендует… Постой-ка! Я слышу шум!… Вот дьявольщина! Похоже, это опять чистильщики! А ну, доктор, живо за мной в сугроб!

«…И молись, чтобы эти ублюдки не обнаружили наши следы!», — следовало добавить в конце. Но вместо этого я предпочел сэкономить время и поспешил к похожему на могильный памятник обломку скатившегося на лёд снежного козырька. Следы, которые мы оставили, убегая от Годзиллы и Гордиев, были заметены обвалившейся верхушкой наноса. Но те отпечатки, что тянулись за нами теперь, заметать было уже нечем. И если чистильщики, несмотря на сумрак, вдруг их заметят, нам несдобровать.

Противников было максимум двое, а то и вовсе один: судя по звуку, к реке приближался одинокий снегоход «Маламут». Он мог принадлежать как чудом уцелевшим в паровом котле бойцам покойного Грободела, так и быть дозором другого, идущего по следам «Ларги» отряда солдат. Впрочем, для нас — безоружных — и один вооружённый чистильщик являл собой серьёзную угрозу. Всё, что мы могли ему противопоставить, это хитрость и отчаянный блеф. Не самые удачные средства самообороны, когда воюешь с профессионалами или закоренелыми скептиками.