и опрокинулся назад. Нелепо попытался схватиться руками за воздух и повалился на пол вместе со стулом, на который упал.

Кинув короткий взгляд на задранные к потолку ноги, я расхохоталась как умалишённая. На ошалевших зрителей это подействовало куда эффектнее, чем все мои вопли. Перепуганные воины и слуги порскнули во все стороны, как тараканы.

В дверях тут же образовался затор. Какой-то лакей по пути к двери поскользнулся и врезался в застрявшую толпу, вышибив её, как пробку из бутылки. Кто-то покатился кувырком, кто-то улепётывал прямо на четвереньках, забыв подняться на ноги. На скорости это никак не сказалось.

А я хохотала, как гиена, прижимая руки к разболевшемуся животу. Из глаз лились слёзы. Диафрагма отзывалась резью, но успокоиться я всё никак не могла.

Энрико, наконец победив в неравной схватке со стулом, быстрым шагом пересёк зал и захлопнул высокую двустворчатую дверь. В следующую минуту меня буквально выдернули из кресла:

— Всё… Тихо… Успокойся. Всё кончено. Всё хорошо…

— Хорошо?! — взвилась я, подавившись хохотом. Рванулась из кольца рук, но, разумеется, не преуспела. — У меня нет ни армии, ни стражи, ни охраны.

— Ну как же нет? — увещевал Энрико. — Вон как бегали…

— Вот именно, что бегали! Они там бегали. А тут драконы агрессивные ходят. Ик… Как у себя дома… Без намордников… Ик… На баронесс бросаются…

— Больше не бросятся, — брат осторожно погладил меня по голове. — Сейчас на них и намордники наденут, и поводки.

— И ошейник, — всхлипнула я. — Строгий…

— И ошейники. Всё что хочешь… Только успокойся. Всё хорошо…

Энрико прижимал меня к груди, мягко похлопывая по спине. Меня начала бить крупная дрожь, а по щекам потекли слёзы.

— Вот. Правильно. Поплачь… Единый дал женщинам слёзы во спасение…

«Принцессы никогда не плачут, — прозвучал в ушах холодный голос бабушки. — Слёзы для черни».

«Зачем она это сказала? Когда?» — зашевелились медленные мысли. Память сразу подкинула картинку.

Мне лет семь. Первый класс. Учительница затеяла какой-то праздник. Мне выдали пахнущий нафталином костюм пиона. Я кружусь на месте, двумя пальцами подцепив юбку пышного розового платья:

— Бабушка, смотри, я принцесса!

— Принцесса не станет скакать, как уличная девка, — холодно роняет бабуля. — Снимай немедленно этот кошмар. Ты не будешь участвовать в глупом представлении.

— Но, бабушка! — нога подворачивается, и я лечу на пол, коленкой на порог.

Слёзы брызгают из глаз. Мне и больно, и обидно за красивое платье. А еще больше за праздник, где стихи будут читать все, кроме меня.

— И уж тем более принцессы никогда не плачут, — брезгливо поджимает губы бабушка. — Слёзы для черни.

Слёзы высохли сами собой. Вскинув голову, я оттолкнула Энрико.

— Всё.

— Поплачь, — покачал головой брат. — В этом нет ничего дурного.

«Потом, — мысленно ответила я. — Когда рядом никого не будет. А пока…»

— В этом нет никакой необходимости.

Голос звучал хрипло. Сказывалась недавняя истерика. Я кашлянула, прочищая горло, и опустилась обратно в кресло.

— Мы так и не позавтракали.

Брови брата взлетели на лоб, а я невозмутимо пододвинула поближе блюдо с подстывшими пирогами.

Завтрак прошёл в полном молчании. Особого аппетита у меня по понятным причинам не было, но я всё равно заставила себя съесть большой пирог с грибами и выпила почти полный бокал крепкого вина. В желудке слегка потеплело, а ледяной узел в груди, затянувшийся в то мгновенье, когда Дарк рванулся в мою сторону, ослаб.

— Что будем делать с Дарком? — спросила я, откинувшись на спинку кресла.

Энрико бросил на меня испытующий взгляд, но всё же ответил.

— Гость напал на хозяйку. Ты можешь отправить его на виселицу. Тебя никто не осудит.

— Аристократа на виселицу? — удивилась я.

— Гость напал на хозяйку, — повторил брат, как будто это всё объясняло.

«Понятно… Опять какие-то местные заморочки. Спасибо, бабуля, за то, что я постоянно чувствую себя слоном в незнакомой посудной лавке», — проворчала я себе под нос.

— Прости, что?

— Ничего. Это я так… Мысли вслух. Нет… Вешать мы его не будем.

— Тоже верно. Милосердный Единый…

— Ах, избавь меня от очередной проповеди, — перебила я.

— Очередной? — прищурился братец. — А что, были предыдущие?

— Ещё пара таких вопросов, и не будет последующих, — скопировала его гримасу я. — Включая завтрашнюю.

— Понял, — он поднял руки в примиряющем жесте. — Так что ты собираешься делать с драконом? С драконами.

— С Лео ровным счётом ничего, — покачала головой я.

— Ты так уверена, что он любит тебя, а не то, что ты можешь ему дать?

— Иногда сомневаюсь, — призналась я. — Но только иногда. Напал же он на своего брата. Между прочим, меня защищал. И защитил, в отличие от некоторых…

Я недовольно покосилась на пустующую сейчас галерею.

— Вряд ли Дарк сделал бы тебе что-то серьёзное.

— Верно, — кивнула я. — Схватил бы за горло и принялся бы трясти как пыльную тряпку, требуя сообщить, что я такого сделала с его братцем. Это совсем несерьёзно. А уж как для моего авторитета полезно…

— Ты вела себя выше всяких похвал.

— Угу, — невнимательно отозвалась я. — Не о том думаешь, братец. Благодаря этому наглому дракону я теперь знаю, что моя охрана никуда не годится. Это дорогого стоит. Плохо, что об этом также знает и он. А вот это уже совершенно лишнее. Нет… Вешать мы никого не будем. По крайней мере, пока. И потом… Лео меня вроде как спас. Что, если он вздумает попросить за брата?

— Тогда вылетит отсюда с братом в обнимку, — нахмурился Энрико. — Он же вроде в тебя влюблён без памяти, и вдруг простит такое наглое нападение?

— И пойдут они по свету, разнося сплетни о том, какая паршивая охрана у баронессы Бельфор. И какая она сама паршивая, раз выкинула из замка своего раненого и влюблённого. Не думаю, что это хорошая идея.

— Тогда что ты предлагаешь?

— Предлагаю? — усмехнулась я, окончательно приходя в себя. — Предлагаю повернуть всю эту идиотскую историю нам на пользу.

ГЛАВА 50

— Как? — Энрико нервно пробарабанил пальцами по столу. — А если драконы сговорятся?

— А кто им это позволит? — вопросом на