— Да не парься ты. Кейес ушлый парень, он знает, что делает.

— Такой скотине да не быть ушлым.

— Эй, — зашипел третий охранник, который был у телевизора, — ничего, что вахта в режиме молчания?

— Да пошел ты, Орвис, — огрызнулся Обрубок, но говорить перестал.

Дэниел почувствовал, что что-то не так, и через секунду осознал, что: от телевизора не исходило звука, и показывали по нему одну и ту же картинку. На картинке была дверь в тайник.

Ни камера, ни атропин предусмотрены не были. Следовало прервать задание.

Дэниел сомневался, что атропин станет помехой для «медузы семь» — но если это все-таки произойдет, он погибнет или попадет в тюрьму. Камера оставит на побег минут пять, не больше. Он развернулся и направился к выходу из туннеля, но вдруг расхохотался так отчаянно, что едва не потерял концентрацию и не утратил невидимость. В тюрьму? И что удержит его в тюрьме? Как они застрелят его, если он невидим? Если его заметят, он всегда успеет дать предупредительный выстрел Эдди, а невидимость даст шанс избежать преследования. Хотя, наверное, Вольта был прав — стоит вернуться и спланировать новую попытку. Надо только посмотреть, не появилось ли еще каких-то нововведений. Да, и увидеть Алмаз. Дэниел снова повернулся и пошел обратно в туннель.

Он беспрепятственно дошел до тайника. Камеру он обнаружил быстро, но так разволновался оттого, что скоро попадет в тайник, что едва не оставил без внимания фотоэлектронные «глазки». Он понял, что это, только рассмотрев их ближе. Он запомнил их расположение. Он был невидим уже больше двадцати минут, центр концентрации начал ослабевать, и надо было торопиться.

Он нетерпеливо оглядел дверь тайника и шагнул внутрь. Он оказался в комнате, залитой невообразимым светом. Золотые пластины, которыми были обшиты стены, купались в ровном, плотном, неколебимо прозрачном свете спирали пламени, тонкой, как лезвие, горящей в центре Алмаза. Дэниел почувствовал, как, побеждаемая этим светом, рассеивается его концентрация. Он выхватил присоску и отчаянно повис на ней, одновременно воплощаясь. Присоска выдержала. Став видимым, он закачался над Алмазом, непроизвольно расставив руки и ноги, чтобы скорее выровняться — так же падающий с высоты человек пытается ухватиться за воздух. Ошеломленный, он заглянул в центр Алмаза. Горящая спираль исчезла, но ясный немигающий свет остался, ровный, сильный, неколебимый, но точно сотканный из отдельных частиц.

Дэниелу хотелось потрогать Алмаз. Тот лежал на подставке-цилиндре в центре тайника, вне досягаемости Дэниела. Надо было снова исчезнуть и воплотиться на другом месте. Дэниел не был уверен, что сможет еще раз исчезнуть, находясь в поле Алмаза, и достичь концентрации, необходимой для воплощения, если развоплотится и прикрепит присоску в другом месте. Но это его не волновало. Ему надо было прикоснуться к Алмазу.

Он закрыл глаза, но это не помогло. Он не мог абстрагироваться от света, не мог оторвать свой центр от центра Алмаза. Он закрыл глаза и представил себя держащим Алмаз. Он ясно видел Алмаз мозгом, но не мог представить его у себя в руках. Он открыл глаза и заглянул в центр Алмаза, отказавшись от концентрации, от собственной воли. Дэниел исчез, и Алмаз исчез вместе с ним, не переставая светиться. Дэниел взял его в руки, положил в бархатный мешочек, принесенный с собой, и шагнул через золотистые лучи на западной стене внутрь горы. Несмотря на то, что между слоями бархата была свинцовая прокладка, свет ничуть не померк. Дэниел поднес мешочек к лицу и вгляделся в свет. В центре его снова горела спираль, ворон держал Алмаз в клюве, окно распахнулось, затем разбилось зеркало, раздался крик Эннели: «Дэниел, беги!» И Дэниел вместе с мешочком в руках воплотился на равнине под лунным светом. Мешочек уже не светился. Дэниел открыл его и заглянул внутрь. Алмаз все так же сиял, но горящая спираль исчезла. Дэниел поднял руку и ощупал лицо, точно не веря, что оно его собственное.

Дэниел побежал туда, где садилась луна. Не успел он сделать и трех шагов, как сзади раздался рев и гигантская цикада преградила ему путь. Первой мыслью Дэниела было исчезнуть, но затем он осознал, что цикада — не что иное, как Люсиль. Дэниел пригнул голову — мешал бьющий от пропеллера воздух — и шагнул к вертолету.

Эдди высунулся из кабины и помог ему забраться внутрь, вертолет взмыл в воздух, на секунду сбавил скорость, выровнялся, развернулся на сто восемьдесят градусов, и они полетели над солончаками на высоте пятидесяти футов.

Они пролетели около пяти миль, прежде чем Эдди взглянул на Дэниела и крикнул:

— Ну, как ты?

— Нормально, — слабо сказал Дэниел, но сообразив, что Эдди не слышит его за шумом мотора, кивнул.

— Чуть не сел на тебя — ты прямо как из ничего возник.

— Да ладно, места много, — прокричал Дэниел.

— Добыл, что хотел?

Дэниел указал на мешочек, лежащий у него на коленях, затем поднял большой палец.

Эдди одобрительно ухмыльнулся, глаза его блестели, как запонки на его же кожаной куртке.

— И как ты думаешь, скоро нам сядут на хвост?

Дэниел сонно смотрел в иллюминатор на солончаки. Он поднял взгляд на Эдди и покачал головой.

Эдди решил, что он не расслышал, и повторил вопрос.

Дэниел наклонился поближе и крикнул:

— Все нормально, я обошел сигнализацию.

— Ай молодец, — завопил Эдди, хлопнув его по плечу.

Дэниел с улыбкой откинулся назад, держа руки на мешочке. Через бархат он чувствовал тепло Алмаза. Он вспомнил, что не осмотрел тайник внутри на предмет поиска камеры. Но он был уверен, что заметил бы ее, и решил, что видеонаблюдение установили только снаружи. «Все чисто», — хмыкнул он себе под нос и стал любоваться гаснущими звездами. Через несколько минут Эдди высадил его на проселочной дороге и снова улетел, кажется, еще до того, как ноги Дэниела успели коснуться земли.

Пикап с прицепом оказался на месте, ключи под приборной доской. На переднем сиденье лежала небольшая коробка. При виде ее Дэниел немного пришел в себя. Он снова был в реальном мире, и с этим миром надо было адекватно взаимодействовать. Он открыл коробку и нашел там храповик, удлинитель и полудюймовый торцовый ключ.

Болты на переднем дифференциале были закручены неплотно. Дэниел прилег, раскрутил их совсем и поднял крышку. Пустой дифференциал изнутри был обшит норкой. Дэниел уставился на него, затем расхохотался, и долго не мог остановиться. Наконец, задыхаясь от смеха, он вылез из-под грузовика и встал на четвереньки. Отдышавшись, он снова залез под машину с мешочком в руках, собрав все силы, чтобы не обращать внимания на норку и сосредоточиться только на задаче. Он вынул Алмаз из мешочка, полюбовался его светом и обратил внимание на то, что спираль снова не видна. Вероятно, он мог видеть ее, только будучи сам невидимым — эту гипотезу очень хотелось проверить. Но вместо этого он осторожно положил Алмаз в дифференциал. Тот поместился идеально. Дэниел поставил крышку на место и накрепко закрутил болты. Потом вернул ключ на место и подобрал альпинистскую систему, которую успел бросить на пол грузовика.