– Тут есть где укрыться. – Человек выпятил подбородок и нахмурился. – И мы будем стеречь нашу землю ночью, – предостерегающим тоном добавил он, – если вы вздумаете прокрасться обратно.

Что этот идиот вообразил? Что дозорные явились, чтобы похитить тела мертвых горожан? Даг стиснул зубы, не позволяя вырваться яростным протестам: «Не станем мы творить такую гадость! У нас хватает мертвых тел и своих соплеменников. И кости крестьян, спасибо вам, нам ни к чему, тем более крестьян, из которых Злой высосал весь Дар...» Даг ограничился коротким:

– И все же сделайте, как я говорю.

Горожанин, возможно, смутился от того, что нанес обиду; впрочем, извиняться он не стал, а только объяснил:

– А как еще нам, тем, кто выжил, найти друг друга? Привидение наложило на нас проклятие и разбросало по сторонам...

Может быть, он был в числе захваченных Злым рабов и теперь находился в растерянности? Похоже, так оно и было...

– Неужели никто не догадался обратиться за помощью, когда привидение еще только появилось? Поднять тревогу?

– Да за какой там помощью! – снова надулся старик. – Вы, Стражи Озера, на своих высоких конях на нас и напали. Я же сам все видел. – Голос его упал. – Мы все были не в себе после заклятия привидения, это верно, но все же...

– Они должны были защитить... – начал Даг и остановился. Толпа горожан не опустила свои орудия, превращенные в оружие, и не вернулась к прежнему занятию. Даг искоса глянул на Фаун, тревожно следившую за мужчинами, и потер лоб. – А что, если я слезу со своего высокого коня? – коротко бросил он. – Ты подойдешь и станешь со мной разговаривать?

Пауза, недоверчивый взгляд, наконец кивок.

Даг стиснул зубы, готовясь спешиться. Пристально наблюдавшая за ним Варлин ухватила Копперхеда за узду, а Саун соскочил с собственного коня, отвязал костыль, притороченный к седлу, и поспешил подставить командиру плечо. Нога Дага едва не подвернулась, когда он на нее оперся; Даг слабой улыбкой поблагодарил Сауна, который поспешно убрал руку, вспомнив, должно быть, выговор Дага при нападении на разбойничий лагерь... как же давно это было! Даг крепко ухватил костыль и повернулся к удивленно заморгавшему горожанину: тот только теперь понял, в каком плачевном состоянии его собеседник.

Даг показал на ствол упавшего дерева, и старик снова кивнул. Фаун тут же оказалась рядом с хромающим Дагом и взяла его за руку – еще не поддерживая, но готовая прийти на помощь, если его нога снова подвернется. Даг подумал было, не отправить ли ее обратно к Грейс: ему не хотелось, чтобы Фаун услышала о самых печальных подробностях случившегося. Впрочем, он прогнал свои сомнения – да и было уже поздно что-нибудь делать, – когда они дошли до поваленного дерева.

«Фаун ведь говорит на языке, понятном крестьянам».

С этой мыслью Даг развернулся так, чтобы Фаун села между ним и стариком. Оба мужчины могли видеть друг друга поверх ее головы, и к тому же, раз этот бедняга в последний раз видел Стража Озера как своего врага и преследователя, он, наверное, предпочел бы, чтобы их кто-то разделял.

«Мы оба такое предпочтем».

Даг с облегчением перевел дыхание, заметив, что горожане вернулись к своей работе. Теперь пришла очередь держащих под уздцы своих коней дозорных, сбившись в тесную группу, настороженно следить за действиями Дага.

– Привидение причинило вред всем, – снова начал Даг. – Стражи Озера из Рейнтри понесли урон и лишились жилищ. Лагерь Боунмарш осквернен – он останется заброшенным лет тридцать, на мой взгляд. А здешние окрестности останутся безжизненными еще дольше.

Горожанин хмыкнул, и нельзя было понять, согласен он с этим или нет. Может быть, он просто застонал от боли...

– Многие из вас вернулись? Чтобы найти друг друга? – спросила Фаун.

Старик пожал плечами.

– Кое-кто вернулся. Большинство понимало, что придется только хоронить погибших, но все же кое-кто вернулся. Я нашел свою жену.

– Это хорошо, – с симпатией сказала Фаун.

– Она похоронена вон там, – продолжал горожанин, кивнув на длинную насыпь свежевскопанной земли под деревьями. Братская могила, понял Даг.

– Ох... – выдохнула Фаун.

– Они ждали, когда мы вернемся, – продолжал старик. – Все жены, все дочери... Все парни. Все старики. Похоже на то, что с их телами случилось что-то странное: они не разлагаются даже в такую жару. Как будто они ждали, что мы вернемся и найдем их.

Даг сглотнул и решил, что момент для того, чтобы объяснить самые загадочные проявления скверны, неподходящий.

– Мне так жаль... – тихо прошептала Фаун.

Горожанин пожал плечами.

– Могло оказаться хуже. Вон Дейзи и Купер – они час назад нашли друг друга живыми. – Он показал на мужчину и одну из немногих здесь женщин, сидевших на передке одной из телег, отвернувшись друг от друга и бессмысленно глядя в пустоту.

Маленькая рука Фаун коснулась колена старика.

– А... почему это хуже? – Фаун могла спрашивать о таких вещах; сам Даг не осмелился бы и снова порадовался тому, что она с ним.

– Дейзи, она ведь думала, что вся их малышня с отцом. А Купер считал, что это она их увела. У них было четверо детишек. – Через мгновение старик добавил: – Мы оставляем детей напоследок, на случай, если кто из их родственников еще объявится. – Даг проследил за его взглядом; наполовину скрытый засохшими сорняками, под деревьями был виден ряд неподвижных тел. Рядом с ними горожане начали копать длинную яму. Она была длиннее, чем уже засыпанная могила.

– Сирот отвели подальше от оскверненной земли? – спросила Фаун, только отсутствующие боги знали, какие мысли промелькнули у нее в голове: может быть, кто-то взял на себя заботу о том, чтобы потерявшие друг друга родственники встретились...

Старик долго смотрел на Фаун. Должно быть, она показалась ему очень юной, как в свое время и Дагу, потому что ответил он ей очень мягко:

– Здесь нет сирот, мисс.

– Но... – Фаун закусила губу, явно не сразу сообразив, что кроется за этой короткой фразой.

– Мы не нашли ни одного ребенка младше двенадцати. Да и из тех, кто постарше, немногие выжили.

Когда Фаун повернулась к Дагу с таким видом, словно надеялась: он сможет тут чем-то помочь, он тихо сказал:

– После беременных женщин, дети – лучший источник Дара для Злого, готовящегося к линьке. Вот он за ними в первую очередь и охотится. Когда люди спасались из Боунмарша, женщины схватили детей и бежали первыми. Остальные последовали за ними со скотом и теми припасами, которые могли унести, а оказавшиеся в селении дозорные образовали заслон позади них. Детей увели из лагеря в первые же четверть часа после тревоги, да и другие задержались ненамного дольше. Потери все равно были: кое-кого не удалось предупредить. Те мастера, которых мы освободили от заклятия Злого, задержались, пытаясь связаться с группой подростков, которые в тот день отправились в лес за орехами.