Все это вертелось у Элен на кончике языка, когда глазам собравшихся предстала модно одетая женщина, буквально пролетевшая мимо них на огромной черной лошади, которая казалась совершенно дикой и неуправляемой, и при этом ее наездница еще имела глупость придерживать поводья только одной рукой, затянутой в перчатку, в то время как другой рукой она помахала всем окружающим.

— Это Скиттлз! — раздался восхищенный мужской голос, который тут же рассмеялся, увидев, как нервная серая кобыла Элен взбрыкнула задом, едва не сбросив свою наездницу на землю, и метнулась в сторону, противоположную той, в которую промчался черный жеребец. В течение нескольких ужасных моментов Элен изо всех сил натягивала поводья и даже вцепилась в гриву своей лошади, чувствуя, как все завертелось у нее перед глазами — деревья, кусты, другие лошади и их всадники. Она увидела открытые рты, услышала тревожные возгласы, но ее кобыла уже неслась во весь опор так, что только ветер свистел в ушах да слышался громовой стук копыт. Слегка опомнившись, Элен поняла, что не только осталась в живых, но даже избежала унижения быть сброшенной на землю на глазах у всех остальных. Но ведь она могла даже погибнуть! Элен заставила себя сесть прямо и слегка трясущимися руками попыталась поправить шляпу, страусиные перья которой сейчас свешивались ей прямо на глаза, вместо того чтобы весело и небрежно развеваться позади.

— Эй, позвольте мне помочь вам, — послышался уверенный женский голос, и, прежде чем Элен успела запротестовать, она обнаружила, что ее лицо уже ничто не загораживает, а шелковая шляпа сидит прямо на копне ее золотистых волос, на укладывание которых ее горничная потратила сегодня целых два часа. Тот же самый весьма прозаичный женский голос сделал комплимент ее шляпке и только потом добавил вполне уместное в таких случаях замечание, что любая лошадь в любой момент может понести и их почти невозможно контролировать, если только не знать, что у них на уме.

— И со мной это случалось несколько раз, а иногда даже заканчивалось весьма неприятным падением!

Увидев свою собеседницу, Элен едва не вскрикнула от досады…

— Как мы сможем отблагодарить вас? — горячо поинтересовался лорд Чарльз, подъезжая к ним. — Я думаю, все остальные и даже я сам были просто парализованы, и только вы вовремя сообразили, что нужно делать! Я…

— Я всегда действую достаточно быстро, особенно когда речь идет о том, чтобы принять брошенный вызов, — сухо ответила Алекса и отпустила поводья арабской кобылы Элен. — Фактически в тот момент я уже начала двигаться, а потому мне не составило особого труда поймать ее. — Она легко передернула плечами. — И нет никакой необходимости благодарить, поскольку любой мог сделать то же самое, а я лишь оказалась первой.

Элен ощущала на себе множество любопытствующих взглядов подъехавших всадников и прекрасно понимала, чем обязана этой женщине, которая одна только и смогла остановить ее бешено мчащуюся кобылу. С большим трудом, крайне неохотно она уже готовилась произнести несколько слов благодарности, как вдруг услышала приглушенный голос своего кузена, который говорил ее спасительнице:

— Но ведь именно вы начали действовать первой! Вы всегда были превосходной наездницей, и я прекрасно это помню. Не окажете ли вы мне честь принять, по крайней мере, мою глубочайшую благодарность, даже если вы отказались принять мои извинения за то, что некоторые вещи я был не в состоянии контролировать?

Только Алекса видела, каким взглядом окинула их обоих леди Элен, прищурив свои холодные голубые глаза, и именно это побудило ее одарить смущенного лорда Чарльза приветливой улыбкой, а затем любезно ответить:

— Я думаю, что у меня хватало здравого смысла даже тогда, чтобы предположить все возможные последствия. А как только они наступили, я больше не могла оставаться в Коломбо. — Она повернулась к своей сестре по отцу с очаровательной улыбкой, а лорду Чарльзу слегка кивнула, словно давая понять, что разговор окончен. — Надеюсь, что остальная часть вашей прогулки будет более приятной. А сейчас, я думаю, мне следует…

— Пожалуйста! Извините… Я будто дара речи лишилась. Но я просто была застигнута врасплох. Тем не менее, я действительно вам очень благодарна за вашу помощь!

Противоречивая и нерешительная попытка Элен выразить благодарность вызвала в ответ лишь легкое пожатие плеч Алексы.

— Не за что. Желаю приятно провести время!

И прежде чем лорд Чарльз нашелся, что сказать еще, она повернула свою лошадь и помчалась прочь, предоставив ему смотреть ей вслед задумчивым и восхищенным взором, в то время как его кузина кипела от ярости, преисполненная подозрений и многочисленных вопросов.

— О, моя леди, я вполне уверена, что этим вечером ни одно другое бальное платье не сможет сравниться с вашим. У меня даже дух захватывает, когда я его вижу!

Несмотря на восторг Бриджит, Алекса продолжала критически изучать себя в зеркалах, которые отражали ее со всех сторон. Этим вечером ее цветами будут зеленый и золотой. Темно-зеленый бархат, подобранный в оборках золотыми розетками, открывал полоски зеленого шелка и газа, вытканные золотыми нитями, которые создавали эффект мерцания, когда она двигалась. Из драгоценных камней Алекса выбрала изумруды, оправленные в золото, — ожерелье, браслет и серьги. Свои тщательно причесанные волосы она украсила золотыми розами с лепестками из жадеита. Цвет ее собственных щек и губ мог бы соперничать с цветом натуральных роз, и все эти тщательно подобранные детали сделали ее внешний облик неузнаваемо странным для нее самой. Была ли она красива? И действительно ли все думали именно так? А заботило ли это ее саму, в конце концов?

И несмотря даже на то, что она столько внимания уделила своему внешнему виду, Алекса, тем не менее, почувствовала, как у нее перехватывает дыхание и бешено колотится сердце, когда они прибыли в Стафорд-Хаус. Она даже вынуждена была опереться на руку мистера Джарвиса, пока леди Марджери представляла ее всем своим друзьям и знакомым.

Имена и лица — некоторые дружелюбные, некоторые просто любопытствующие; и глаза, глаза, внимательно изучающие все детали ее бального платья, прически, драгоценностей…

— Ах, эти волосы! Теперь я знаю, на кого она кажется похожей издалека, — разумеется, на Аделину. Никто другой в наши дни не имел волос такого оттенка.

Пораженная Айрис, невестка маркизы, прошептала что-то в ответ матери, старой вдове-герцогине, заставив ее удивленно поднять брови и еще раз вскинуть свой лорнет на Алексу, внимательно изучая ее волосы и тот упрямый подбородок, который делал ее похожей на маркизу.

— Но ведь ты никогда не знала Аделину молодой, не так ли? Тогда откуда ты можешь все это знать?

— Не пройти ли нам дальше? — твердым голосом поинтересовался мистер Джарвис и заставил Алексу последовать за ним, хотя она была очень заинтригована тем, как внимательно ее изучала старая леди. Однако в следующий момент Алекса с ужасом поняла, что они спускаются по лестнице вместе с толпой других приглашенных, чтобы быть представленными герцогу и герцогине Сазерленд и их самым почетным гостям — королеве Виктории и принцу Альберту.