Но Муссолини, довольный подписанным 28 ноября итало-испанским соглашением, подумывал в то время о резком увеличении помощи Франко. 6 декабря 1936 года в Риме дуче, Чиано и Роатта предложили прибывшему на итало-германское совещание Канарису направить в Испанию по одной дивизии регулярной армии обеих стран и создать совместный итало-германский штаб, который готовил бы операции не только сил интервентов, но и франкистов. Но Канарис, сославшись на описанную в предыдущей главе осторожную позицию Гитлера, еще раз заявил, что Германия, опасаясь международных осложнений, не пошлет в Испанию крупные воинские контингенты. Не помогла и просьба Франко, переданная 9 декабря через Фаупеля, «как можно скорее» прислать одну немецкую и одну итальянскую дивизию.

Итальянцы решили действовать самостоятельно. 7 декабря 1936 года Муссолини создал специальное Бюро по Испании для координации помощи Франко со стороны всех государственных структур. 9 декабря Франко получил из Рима согласие на направление в Испанию регулярных войск, достаточных для создания двух смешанных испано-итальянских бригад. Дуче был взбешен холодностью немцев и 10 января 1937 года просил немецкого посла в Риме прислать на следующие двустороннее совещание по Испании «адмирала Канариса или кого-нибудь еще», при условии, что представитель Германии не будет вести себя, как простой наблюдатель.

Но Гитлер по-прежнему был осторожен. 21 декабря 1936 года он созвал в рейхсканцелярии совещание с участием высшего военного руководства страны, на котором обсуждалось предложение прибывшего из Испании Фаупеля послать на помощь Франко три немецкие дивизии. Все участники совещания (даже более смелый, чем другие, Геринг) высказались против этого, так как Германия со своей еще слабой армией могла быть раньше времени втянута в большую европейскую войну. Все же было решено направить Франко значительное количество боеприпасов, самолетов и другого вооружения.

Таким образом, Германия и Италия разделили свои роли в испанской войне следующим образом: техника Гитлера не должна была допустить разгрома Франко, а пехота Муссолини должна была обеспечить победу мятежников.

14 декабря 1936 года Италия предложила в дополнение к двум смешанным бригадам направить в Испанию еще две группы бойцов фашистской милиции («чернорубашечников») по 3000 человек, при условии, что у них будет свое, итальянское командование. Франко был раздражен, но выбора у него не было. В конце декабря — начале января итальянцы уже высадились в Испании, а 12 января «генералиссимус» запросил еще 12 тысяч «чернорубашечников». Всего к февралю 1937 года в рядах мятежников было 50 тысяч итальянцев, получавших жалование и от Франко, и от Муссолини (немцы платили военнослужащим легиона «Кондор» сами). Итальянцы были сведены в Корпус добровольческих войск и носили форму Иностранного легиона.

На этом фоне безудержного разрастания итало-германской интервенции республиканская Испания 10 декабря 1936 года вынесла вопрос об иностранном вмешательстве во внутригосударственный конфликт на обсуждение Лиги наций в Женеве. Франция и Британия пытались привлечь внимание к своему плану посредничества. В результате Совет Лиги наций осудил иностранную интервенцию (правда, не называя поименно участвующие в ней страны) и поддержал план по посредничеству.

Идее посредничества формально не противились и Германия с Италией, но они выразили сомнение, что с этим согласятся сами стороны конфликта. Так и произошло. Для республики план посредничества означал, по сути, согласие с признанием режима Франко воющей стороной, а это было неприемлемом, особенно с учетом поражения мятежников под Мадридом.

В тоже время республика 16 декабря 1936 года в принципе одобрила план международного контроля своих границ, оговорившись, что окончательно выскажется после анализа всех его деталей. Мятежники ответили рядом вопросов. В это время ВМС республики захватили немецкое судно «Палос» с грузом для франкистов и в воздухе опять запахло европейской войной. В Берлине уже готовились бомбардировать с моря испанские республиканские порты (особенно те, где чаще всего разгружались советские суда). 27 декабря «Палос» был возвращен, однако его груз (телефонные аппараты) и один испанец из экипажа были задержаны.

Кризис следовал за кризисом. 7 января 1937 года французское правительство получило сведения, что в Испанском Марокко высадилось 300 немцев. Это было нарушением франко-испанского соглашения 1912 года, запрещавшего военную деятельность обеих стран, направленную друг против друга на территории протектората. Министр иностранных дел Франции вручил германскому послу ноту протеста. Под видом маневров на границе с Испанским Марокко стали концентрироваться французские войска. Гитлер не на шутку встревожился и публично заверил французского посла в Берлине Франсуа-Понсэ в отсутствии у Германии каких-либо территориальных притязаний на испанскую территорию.

Пока французы пикировались с немцами, англичане сговорились с итальянцами. 2 января 1937 года между Лондоном и Римом было заключено «джентльменское» (т. е. неформальное) соглашение, по которому Великобритания признавала аннексию Италией Эфиопии, а Муссолини обязался не менять территориальный статус-кво в западном Средиземноморье (другими словами, не угрожать расположенной на территории Испании английской колонии и крупнейшей военно-морской базе Гибралтар). Теперь Лондон еще более настойчиво удерживал Париж от каких-либо шагов против Италии и Германии.

На фоне этих дипломатических баталий, в целом ухудшивших международное положение республики, в Испании начались в конце декабря 1936 года новые крупномасштабные бои.

Разведка республиканцев выявила крайне слабую оборону мятежников западнее Боадилья-дель-Монте в районе населенных пунктов Брунете и Вильянуэва-де-ла-Каньяда. Оргас отвел основные силы на юг отдыхать, и сплошного фронта у мятежников там не было. Поэтому испанской бригаде полковника Барсело и двум интернациональным батальонам была поставлена задача внезапно, без артподготовки захватить Брунете и Вильянуэву-де-ла-Каньяду в ночь на 29 декабря. У республиканцев было подавляющее превосходство в силах, но опять подвел туман. Части XI-ой интербригады всю ночь проплутали в тумане, хотя от их позиций до Брунете было 2–2,5 километра. Только к обеду они подошли к Брунете. В это время испанская бригада уже несколько часов вела бой в Вильянуэва-де-ла-Каньяда, захватив часть этого населенного пункта. Но позднее мятежники подтянули резервы и вынудили республиканцев отойти. Это был еще один крупный наступательный бой республиканской армии, показавший, что ни командиры, ни бойцы к нему полностью не готовы. Даже разведчики, накануне детально исследовавшие местность, не смогли в ходе боя вспомнить правильное направление движения.

Успешнее развивалось другое наступление республиканцев, с которого начался первый для Испании полностью военный 1937 год. На этот раз операцию решили провести далеко от Мадрида — в 100 километрах к северо-востоку. Задача-минимум была обычной — отвлечь от Мадрида крупные силы мятежников, которые, по данным разведки, готовились к новому генеральному наступлению. В случае же, если мятежники не стали бы перебрасывать подкрепления, республиканцы намеревались продолжить наступление, захватить крупный транспортный узел Сигуэнцу и отодвинуть северо-восточный участок фронта, нависавшего над Мадридом, за горную цепь Атлас-де-Романильос. Для наступления было собрано 12 батальонов пехоты, 2 эскадрона кавалерии, 8 батарей артиллерии и рота танков. В ударной группе шли части XII-ой интербригады (4 батальона), а в сковывающей группе почему-то находилось целых 5 батальонов, усиленных позднее еще двумя батальонами резерва.