и вершащего суд над собственными созданиями. Для Творца мира такая задача была бы слишком мелкой. Моя религиозность заключается в смиренном восхищении превосходящим нас Духом, открывающим себя в том малом, что мы можем осмыслить в доступном нашему познанию мире. Это убеждение в существовании высшего разума, обнаруживающего себя в самом строении Вселенной и красивых законах, управляющих ею, и составляет мою идею Бога.

– Вы верили в такого отстраненного, недосягаемого для нас Бога еще в детстве или пришли к этим убеждениям в зрелом возрасте, постепенно?

– Наша семья не была религиозной. В школе, когда мои одноклассники посещали церковные занятия, я как еврей был от них освобожден. В детстве я редко думал о Боге. Но меня часто охватывало чувство, которое я сейчас описал бы как близкое к истинно религиозному. Наш мир представлялся мне огромной сказочной библиотекой. Мое сознание наслаждалось ощущением того, что природа содержит бесконечное количество тайн. И некоторые из них мне лично, возможно, посчастливится разгадать. Далее я логически заключал, что если мир – это библиотека из тысяч удивительных книг, то, значит, есть и некий великий Автор, написавший эти книги.

– Но этот Автор ничего не знает о нас. Мы слишком мелки и Его не интересуем. Вселенная – это совершенный механизм, однажды созданный и запущенный в работу. Мы – частицы этого механизма. Такой взгляд на мир исповедовал Спиноза. Он также утверждал, что у человека нет свободы воли. Все в мире свершается само собой, по некоему установленному сценарию, а человек лишь воображает себе, что он в силах что-то изменить. Вы и с этим тоже согласны?

– Да, я полностью уверен в этом. Ход истории, все события и наши действия предопределены.

– Мне кажется, от такого утверждения веет безнадежностью. Но не буду с вами спорить. Последнее, о чем я хотел спросить: многие читатели не понимают ваше определение Вселенной. Вы утверждаете, что она бесконечна, но имеет пределы. Это же противоречие. Как его понимать?

– Это как раз просто. Когда вы думаете о Вселенной, представьте себе воздушный шарик. Как известно, Вселенная постоянно расширяется. Как? Само ее пространство под действием неведомой нам силы ежесекундно растягивается. Представьте себе воздушный шарик, который постоянно увеличивается, надувается. Если мы нарисуем на нем точки, то расстояние между ними по мере его надувания будет постепенно увеличиваться. Но не потому, что они движутся друг от друга. Просто между ними, как бы из ничего, становится все больше и больше пространства. Мы с вами живем на поверхности такого шарика. Сколько бы мы ни путешествовали по нему, мы никогда не дойдем до конца – можем разве что обойти вокруг него и вернуться в ту же точку. Нет такого места, которое было бы «краем Вселенной». Для любого наблюдателя внутри нее Вселенная – бесконечна, из нее нет выхода. Но если взглянуть на нее в целом, то она, как и любой шарик, имеет определенный объем, а значит – и свои пределы.

– Спасибо огромное за беседу. Для меня было большой честью встретиться с вами.

– Ну что вы. Вам спасибо. Когда ваша статья в черновом варианте будет готова, можете прислать ее мне. Я постараюсь ее отредактировать во избежание неточностей.

Гениальный физик навсегда покинул Германию перед приходом к власти нацистов. К счастью, он успел, так как, будучи всю жизнь ярым антифашистом, он скорее всего оказался бы в числе первых жертв режима. Эйнштейна настойчиво приглашали многие крупные университеты Запада. Он выбрал американский Принстон, где жил и работал до самой смерти, в возрасте 76 лет, в 1955 году.

Переехав в США, Эйнштейн написал открытое письмо президенту Ф. Рузвельту, в котором указал на опасность создания учеными фашистской Германии ядерной бомбы и предложил начать аналогичный проект в Америке, чтобы опередить нацистов. Сам ученый не участвовал в этом проекте, но его призыв сыграл роль в том, что в 1945 году Америка первой обрела ядерное оружие.

На протяжении оставшихся двадцати пяти лет Эйнштейн упорно работал над «теорией всего», но так и не смог ее создать. Впрочем, и в этот период жизни он совершил ряд важных открытий, «в перерывах» от основной работы. Его спор с апологетами квантовой теории достиг вершины в 1930-х годах, когда Эйнштейн, желая раз и навсегда доказать «невозможность» квантовой теории, описал удивительный эффект квантовой спутанности, вытекавший из логики этой теории. Он считал, что этим он доказал ее неправильность. Но после смерти Эйнштейна предсказанная им квантовая спутанность была в самом деле обнаружена в экспериментах и признана одним из главных чудес природы. Исследуя вопросы расширения Вселенной, Эйнштейн ввел в обиход «космологическую константу», то есть определил скорость этого расширения. Современники не восприняли эту его теорию всерьез. Последующие исследования космоса показали, что Эйнштейн в этой гипотезе был близок к истине. Наконец, предсказанные им гравитационные волны, пронизывающие космос при столкновении сверхтяжелых звезд, были зарегистрированы приборами впервые в 2016 году.

Как отмечают журналисты, «крошки со стола Эйнштейна» – его идеи, доработанные разными учеными уже после его смерти, – стали основой для вручения трех Нобелевских премий по физике.

Помимо исследовательских достижений следует отметить важную общественную деятельность ученого. Он выступал за ограничение ядерного оружия, а в последние годы жизни критиковал правительство США за политику гонки вооружений с Советским Союзом, призывая обе стороны к немедленной разрядке и мирным переговорам.

Вспоминая нашу встречу, я подумал о том, что мой собеседник, считавший Бога существом высшего порядка, но отстраненным и равнодушным к человечеству, совершенно точно был не прав.

Только любящий людей Господь мог подарить им такого человека, как Альберт Эйнштейн.

Глава 18

Природа – это случайность

(Нильс Бор)

Место: Копенгаген, Дания

Время: 1938 год

Моя поездка на декабрьские рождественские праздники в Копенгаген, столицу Дании, оказалась приятной. Несмотря на то что Дания находится на севере Европы, зимы здесь хоть и снежные, но довольно мягкие. В последнем предвоенном году, наполненном тревогой за судьбы мира, атмосфера, царившая в Копенгагене, была радостной и праздничной.

Дания для не посвященного глубоко в ее историю человека кажется обычной небольшой тихой зажиточной европейской страной. Перешеек между севером Германии и югом Швеции с сильно изрезанным побережьем, продуваемый ветрами Северного моря, грустными образами русалки и оловянного солдатика из сказок Андерсена, мятущимся принцем Гамлетом в темном средневековом замке на холодном побережье.

Настоящая Дания – страна современная, динамичная, ценящая свою национальную идентичность, сохранить которую на протяжении веков в окружении могущественных соседей было невероятно сложно. Дания относится к Скандинавии, но ее жители внешне на скандинавов не похожи: в основном среднего роста, темноволосые и темпераментные, напоминают жителей Центральной Европы, а не соседей – шведов или норвежцев. Датчане безупречно учтивы,