– Помнишь Освальда, который диски передал тебе? – обратился он к Косте.

Тот кивнул.

– Это друг Supermacho, оказывается.

– Ну-ка, ну-ка, – Костя и Глеб разом сели, заинтересованные.

– Supermacho искал меня везде после… всех этих событий… по его словам, в официальную версию он не поверил. Один из немногих.

– Никто не поверил. Trust me![54] – жестко сказал Костя.

– Костя, никогда не говори Trust me при мне! Never ever again![55] Каждый раз, когда я слышу эту фразу, заканчивается тем, что меня жестко кидают!

– Ладно, ладно. Но я, правда, от многих слышал, что официальная версия – ложь. Искренне люди говорили.

– Хорошо. В общем, Supermacho искал меня, искал…

– Санчес, почему ты его Supermacho называешь? Неужели его так зовут?

– Нет, это ник, сетевое имя. Настоящее имя он так и не раскрыл, говорит, что известная личность в своем университете и не хочет, чтобы я про него читал. А мне даже прикольно было общаться с человеком чисто виртуально…

– Баба это! – безапелляционно заявил Глеб. – Была у меня подобная история. Тоже, типа, известный человек, крупное агентство, нужна информация… Что мы все обо мне, давай лучше о тебе поговорим… А потом выяснилось, что это баба одна из Новосибирска все выведывала. Я у нее свил когда-то спьяну романтическое гнездышко на пару ночей, а потом гордо сбежал. И не отвечал на письма. А она, значит, решила разузнать обо мне побольше. На международные звонки, мать ее, денег жалко… Так она через «Одноклассников»… С тех пор я в эти ваши социальные сети не играю!

– Что за ерунда, Глеб, подожди, дай Санчесу рассказать!

– Никакая не ерунда! Имя прячет, так? – Глеб начал загибать пальцы. – Так! Бабские замашки есть? Есть! В личную жизнь к тебе лез?

– Ну, я сам начал… – смутился Санчес.

– Вот! – заорал довольный Глеб. – Это тебе так кажется, что сам начал. Они умеют это…

Он покрутил пальцем, показывая, как бабы умеют влезть в душу настоящего мужика. Санчес поежился.

– Как бабу твою звали? Полина? Вот она тебя и проверяла!

– Какой же она ученый? – засмеялся Костя.

– Она, кстати, на социолога учится… – задумчиво протянул Санчес. – Если это и правда она, то ждет меня трансцендентная сублимация, причем совершенно инвариантно к любым искривлениям пространственно-временного континуума! Я же про любовь свою и душевные сомнения вливал… М-м-м…

Санчес скорчился, как от зубной боли, но неожиданно просиял, отбросив сомнения:

– Нет, не она! Я с ней после этого еще долго встречался, на дифференциалы ее раскладывал без последствий. Она не из тех, кто будет, зная про тебя что-то плохое, мило улыбаться и держать это дерьмо в себе. Сразу бы мне ведро мусорное на голову надела, все провода в доме перерезала и сбежала.

– У тебя дома, между прочим, все провода как раз и перерезаны, – напомнил Костя.

– Не она, говорю вам! Точно.

– Значит, другая какая баба, – вздохнул Глеб и снова улегся, мгновенно потеряв интерес к дискуссии.

К тому моменту, когда холодильник совсем разморозился, а остатки ящика пива потеряли свое ледяное очарование, круг подозреваемых сузился до Димыча, Роби и Полины. Мотивы злиться на Санчеса были у каждого из них. Но настолько, чтобы желать ему смерти?! Таких мотивов не набиралось ни у кого.

Димыч, понятно, хотел захватить бизнес. Может, он думал, что «Боливар не выдержит двоих»? Может, опасался, что Санчес – всегда такой тихий и слушающий старшего товарища, неожиданно стал набирать силу и власть? Но вместе они построили успешный бизнес, Санчес всегда был готов идти навстречу другу, уступал и предлагал компромиссы до последнего момента. Договориться было бы значительно выгоднее, чем ругаться!

Про свою мучительную тайную страсть к Аяне Санчес предпочел друзьям не говорить. Постеснялся. Все-таки для ревности со стороны Димыча, которая могла бы стать мощным мотивом, он не давал никаких поводов – все свои мечты и помыслы держал внутри себя, общаясь с Аяной-альфа. Аяна-бета оставалась в полном владении Димыча.

У Роби тоже могли быть мотивы – он серьезно положил глаз на Lab34 и видел в компании большой потенциал. Может, ничего не понимая в технологии, Роби решил, что она имеет огромную ценность и ее можно отнять и выгодно продать? Еще эти инвесторы его странные…

То ли от того, что солнце уже зашло за скалы, то ли от нахлынувших ледяных воспоминаний Санчеса начал бить неприятный озноб, когда он стал рассказывать о своих встречах с представителями «Ростехинвестиций». Слишком тяжелое и странное впечатление произвели на него эти встречи. Но Lab34 была такой мелкой песчинкой для этих ребят, что Санчес, как ни старался, не мог себе представить картину: Главный, сидя в своем огромном дорого обставленном кабинете, поднимает телефонную трубку и говорит командным голосом: «Убрать Александра Санина! Он для нас слишком опасен». Кто будет тратить на него силы и яд просто из-за того, что Санчес уперся рогом и не захотел подписывать инвестиционную сделку!

Или будет? А что если в этой сделке было что-то еще, о чем не знал Санчес? Та загадочная мотивация Роби, из-за которой он так хотел продать Lab34 именно этим инвесторам. Почему он так волновался на встречах с ними?

Информации явно не хватало. Нужно было искать еще. А для этого – расспрашивать людей, выходить на связь. А что если те, кто отравил Санчеса, все-таки нацелены на летальный исход? Какими бы ни были их мотивы, но, раскрывая себя, Санчес становился легкой мишенью для повторного покушения…

– В принципе, никто не знает, что ты здесь, – размышлял Костя, тоже крайне озабоченный безопасностью своего брата. – Но узнать это при наличии связей в России не составит никакого труда. Страховая, визовый отдел, аэропорт… Ты был заметным пассажиром, в коме и с капельницей. Отдельное разрешение пришлось получать, специальный билет оформлять. Везде твое имя. А здесь остров маленький, тебя найти будет совсем несложно. Так что ты будь крайне внимательным, пожалуйста. Приставить к тебе охранника у нас денег не хватит, но хотя бы ночью не работай, не шляйся где попало. С голубыми существами всякими, пусть даже виртуальными, не откровенничай. Может, завести прокси[56], чтобы по IP-адресу[57] тебя нельзя было найти?