— Не надо мне об этом напоминать. Знаешь, каково это — понимать, что ты убила последних представителей разумной расы?

— Не кори себя. Судя по тому, что ты мне рассказала, вылупившийся детеныш собирался пообедать Расчетом. А потом, наверное, набросился бы на тебя.

Зельда мрачно кивнула:

— Знаешь, Дезма, тут есть одна странность. Призраки не кажутся чужеродными. Они на нас не похожи и очень нам интересны, но нас не тревожит то, что они жили в этой звездной системе. А с теми синими тварями все было по-другому. Даже не знаю, как это сказать… Я с первого взгляда возненавидела этого детеныша.

— И ничего в этом удивительного нет. Пусть ты росла на Клеменции, Зельда, но основные человеческие инстинкты у тебя сохранились. Я уверена, что эти инстинкты сработали, когда у тебя на глазах начало трескаться то яйцо. И твоей инстинктивной реакцией было защитить Расчета.

— И реакция эта была спасительной! — произнес новый голос.

Зельда подняла голову. Расчет схватил свободный стул, придвинул его вплотную к ней и упал на него. Вид у него был на редкость самодовольный. Знаком потребовав себе выпивку, он удовлетворенно ухмыльнулся двум женщинам.

— Надо понимать, — сказала Дезма, — что ты успешно завершил переговоры?

— Точно. И тебе будет приятно услышать, что твоя фирма выложила-таки достаточно деньжат, чтобы первой заняться тем кораблем.

Дезма просияла:

— Чудесно! А кто получил прибежище?

— «Археология Винтон». Дезма кивнула:

— Они проведут первоклассную работу. И когда ты покажешь им те места?

— Мы уезжаем завтра на рассвете. Это — крупное мероприятие. Четыре скиммера и две исследовательские группы. Потом я на одном из скиммеров поднимусь выше, к лагерю «Экселэкса». Мне все еще надо доставить им те проклятые датчики. Ты не против, если Зельда погостит у тебя еще несколько дней?

— Конечно, не против.

— Она улетает на Возлюбленную ближайшим коммерческим рейсом. Но это только в конце недели.

Зельда яростно атаковала следующий клубень:

— Сколько, Расчет?

Он искоса посмотрел на нее:

— Сколько чего?

— Денег. Сколько денег ты получил за координаты прибежища и корабля?

Она не смотрела на него, словно все ее внимание было поглощено едой.

— Пятьсот тысяч.

Зельда чуть не выронила вилку.

— Пятьсот тысяч? Голуби небесные, да ведь это целое состояние!

— Знаю. — Расчету принесли эль, и он сделал порядочный глоток. — Очень недурные деньги.

— Пятьсот тысяч! — благоговейно повторила Дезма. — Поздравляю, Расчет.

— Я хочу получить заверенный контракт на мою долю, — сказала Зельда. — Двести пятьдесят тысяч. Расчет медленно поставил кружку на стол.

— Извини?

— Ты слышал, что я сказала. — Зельда доела клубень. — Я хочу получить контракт. Должным образом оформленный и заверенный. И я хочу его получить до завтрашнего утра. Так что хорошо бы нам найти контрактную контору прямо сегодня.

Серые глаза Расчета сощурились.

— А почему ты хочешь получить заверенный контракт?

— Ты не догадываешься? Разве ты забыл, как учил меня играть в «Свободный рынок», Расчет? Уж один-то урок я усвоила раз и навсегда: волку доверять нельзя. Перед началом партии всегда проверяй куба-рики. В случае справедливого раздела пятисот тысяч я хочу, чтобы это было занесено в компьютеры и зарегистрировано.

Ледяную тишину, наступившую за столом, нарушало только негромкое позвякивание прибора Зельды. Дезма затаила дыхание. Расчет уставился на Зельду, мрачно и подозрительно.

— В контракте нет необходимости, и ты это знаешь, — сказал он наконец.

— Откуда я это знаю? После своей речной прогулочки ты собираешься сразу же улететь на ЧТД А кто знает, куда ты отправишься после ЧТД? Может, я вообще больше тебя не увижу? — Она хмуро улыбнулась. — Я хочу обезопасить свою долю прибыли.

Расчет пытался испепелить ее взглядом, а потом набросился на Дезму:

— Это ты ее надоумила? Дезма поспешно замахала рукой:

— Только не я! Я не имею к этому никакого отношения!

— Я, — хладнокровно объявила Зельда, — догадалась сама!

— Это просто нелепо.

Голос Расчета звучал неестественно. Он сделал еще один большой глоток эля.

— Одинокой женщине необходимо вести себя крайне осмотрительно.

— Ты мне мстишь, да? Ты злишься из-за того, что я отправляю тебя обратно на Клеменцию. Зельда легкомысленно взмахнула рукой:

— Я просто применяю на практике все, чему научилась за последнее время.

— Вот как? — Он наклонился к ней. — И что еще из этого ты собираешься применить на практике?

Зельда отважно улыбнулась, хоть сердце у нее готово было выскочить из груди. Она с трудом заставила себя дышать по-прежнему ровно. При желании Расчет умеет внушить робость кому угодно.

— Ты можешь не беспокоиться ни о чем, кроме регистрации раздела денег.

— Ах ты, маленькая… — Он еле сдержался, грохнул кружкой о стол и встал. — Ты хочешь получить зарегистрированный контракт? Хорошо, ты его получишь. Мы займемся этим прямо сейчас

— Но я еще не поела!

— Мы сделаем это прямо сейчас — или не сделаем вообще. — Он повернулся к Дезме и спросил:

— Ты можешь выступить в качестве свидетельницы?

Дезма с трудом прятала улыбку.

— Буду только рада. — Быстро расплатившись, она встала из-за стола. — Я готова.

Пока оформляли контракт, ни Зельда, ни Расчет не произнесли ни слова. К тому времени, как Зельда поставила свою подпись и подтвердила ее голосовым отпечатком, ее чуть ли не трясло. Расчет был в ярости. Он нацарапал свое имя, рявкнул в микрофон и в полном

Молчании выволок ее из конторы. Провожая своих спутниц до двери дома Дезмы, он так ничего и не сказал. Там он остановился напротив Зельды, чуть расставив ноги и зацепив большие пальцы рук за ремень портупеи, являя собой убедительную картину оскорбленного мужчины.

— Увидимся, когда я вернусь. Эти слова прозвучали скорее угрозой, чем обещанием.

— Прекрасно. — Зельда отчаянно уцепилась за свою выдержку, завернувшись в нее, словно в утренний плащ. — Желаю тебе удачной поездки.

— Спасибо за добрые пожелания. — Едкой иронии в его голосе было столько, что ни о каком примирении нельзя было и думать. — И еще одно.

— Да, Расчет?

— Теперь всем станет известно, что ты — женщина богатая. Пока на договоре стояло только мое имя, к тебе никто бы не приставал. Но с сегодняшнего вечера ты превратилась в приз.