Грубоватый вопрос водителя разбил пестрый калейдоскоп моих фантазий, оставив лишь апатию и страх.

- Сорок восемь двадцать один, - хрипло ответила я, и водитель глянул на меня в зеркало заднего обзора, наверное, хотел убедиться, что я не рыдаю.

- Тогда приехали! - Таксист спешил от меня избавиться и надеялся оставить сдачу себе.

- Спасибо! - прошептала я. Не бояться! Дома ведь никого нет, маму удерживают в другом месте, она ждет и надеется.

Подбежав к двери, я достала из-под карниза ключ. В прихожей было прохладно и темно. Включив на кухне свет, я кинулась к телефону. У аппарата лежал маленький листочек с десятизначным номером, написанным мелким аккуратным почерком. Пальцы нервно запорхали по кнопкам, но я ошиблась, так что пришлось набирать снова. На этот раз я не спешила и нажимала на кнопки очень осторожно. Всего один гудок, и на другом конце взяли трубку.

- Здравствуй, Белла! - приветствовал приятный тенор. - Ну и скорость! Ты молодец!

- С мамой все в порядке?

- Все отлично, не беспокойся, Белла, ссориться нам незачем. Если ты, конечно, не притащила хвост! - Настроение у Джеймса было отличное.

- Я одна, - тихо сказала я. Как и всю жизнь, до встречи с Эдвардом.

- Помнишь балетную студию, в которую ты когда-то ходила?

- Конечно, это совсем рядом, за утлом.

- Тогда до скорой встречи. - Ищейка повесил трубку.

Я бросилась вон из дома под палящее солнце. Почему-то мне казалось, что асфальт похож на влажный песок. Я несколько раз спотыкалась и падала, однако сейчас не время жалеть себя; приходилось подниматься и бежать дальше. Вот я у перекрестка, почти у цели. Дышать стало тяжело, по лицу струился пот. Яркое солнце обжигало кожу и слепило глаза.

На стоянке у балетной студии не было ни одной машины, а окна закрыты, несмотря на жару. Больше бежать я не могла - дыхание сбилось окончательно. Лишь всепоглощающий страх за маму заставлял хоть как-то передвигать ноги.

На двери красовалась записка: балетная студия закрыта на каникулы. Я осторожно повернула ручку и, переведя дух, шмыгнула за дверь.

В коридоре было темно и прохладно от работающих кондиционеров. Пластиковые кресла штабелями сложены у стены, толстый ковер пахнет шампунем. Голубоватый свет горит только в восточном зале, окна закрыты ставнями.

Мне стало так страшно, что я не могла сделать ни шагу. Тут и раздались мамины крики.

- Белла? Белла? - испуганно звала Рене. Забыв о собственных переживаниях, я побежала на голос.

- Белла, как ты меня напугала! Пожалуйста, никогда так не делай! - кричала мама из просторного зала с высокими потолками.

Я растерянно оглядывалась по сторонам, пытаясь определить, откуда конкретно доносится голос. Услышав смех, я резко повернулась.

Мама смеялась с экрана телевизора и обнимала меня за плечи. Когда мне было двенадцать лет, на День благодарения мы поехали к бабушке в Калифорнию. Каждый день мама водила меня на пляж, а однажды я забралась на волнорез и точно упала бы в океан, если бы мама не схватила меня за плечи.

Внезапно экран потемнел.

Я медленно обернулась: у запасного выхода с пультом в руках стоял ищейка. Как же я сразу его не заметила? Целую минуту мы смотрели друг на друга, а потом он улыбнулся.

Джеймс медленно подошел к телевизору и положил пульт на место. Я не сводила с него глаз.

- Прости, Белла, наверное, твою маму сюда лучше не впутывать? - добродушно спросил он.

Только тогда я все поняла: мама в порядке, они с Филом по-прежнему во Флориде. Мое сообщение она еще не прослушала и, надеюсь, никогда не увидит страшных глаз цвета бургунди и неестественно бледного лица.

- Да, пожалуй, - с облегчением вздохнула я.

- Значит, ты не злишься, что я тебя обманул?

- Конечно, нет, - храбро ответила я. Чего мне бояться? Скоро все закончится, Чарли и мама будут в безопасности. Внезапно мне стало легко и свободно, хотя здравый смысл подсказывал, что эйфория - обратная сторона истерики.

- Странно, по-моему, ты правда не злишься. - Темные глаза оглядывали меня с неподдельным интересом. Они стали почти черными, благородный цвет бургунди темнел с каждой секундой. - Следует воздать вам должное, люди не перестают меня удивлять. Похоже, у некоторых из вас начисто отсутствует эгоизм.

Сложив руки на груди, Джеймс стоял совсем рядом, причем держался вполне миролюбиво. В лице и осанке - ничего угрожающего. Обманчивая заурядность, усыпляющая бдительность. Да, кожа слишком бледная, глаза странного оттенка, но, пообщавшись с семьей Эдварда, я перестала считать это необычным. Даже одежда самая простая: темная рубашка с длинными рукавами и джинсы.

- Наверное, хочешь сказать, что твой бойфренд обязательно отомстит? - спокойно спросил Джеймс.

- Вряд ли. По крайней мере, я просила его этого не делать.

- И что он ответил?

- Не знаю. - Общаться с этим благовоспитанным вампиром одно удовольствие. - Я написала ему письмо.

- Последнее письмо… как романтично! Думаешь, он оценит?

- Надеюсь.

- Хммм, надежды у нас разные. Знаешь, я слегка разочарован. Мне казалось, что все будет намного труднее, а тут даже особо стараться не пришлось.

Я промолчала.

- Когда Виктории не удалось добраться до твоего отца, я решил действовать иначе. Гоняться за тобой по всей стране совсем не хотелось, - да и зачем, если ты сама можешь прийти туда, куда я захочу? Поговорив со своей спутницей, я решил навестить твою маму, тем более что ты кричала, что уезжаешь домой. Сначала я тебе не поверил, а потом задумался. Как правило, люди легко предсказуемы и любят все привычное и знакомое. Отправиться именно туда, где тебя никто не ждет, - не ждет, потому что уж подозрительно громко ты об этом кричала, - что может быть оригинальнее?

Конечно, полной уверенности не было, только подозрение. Хотя во всем, что касается охоты, интуиция редко меня подводит. Твое сообщение я прослушал, но ведь ты могла звонить откуда угодно, хоть из Антарктиды. А игра стоила свеч, только если ты где-то поблизости.

Потом Виктория сообщила, что твой дружок вылетел в Финикс. Естественно, без ее помощи мне пришлось бы туго, разрываться между двумя городами - задача не из легких. Итак, все указывало на то, что ты вернулась в Аризону. Я был готов, просмотрел ваши трогательные семейные хроники и отобрал то, что нужно. Ну, а блефовать я всегда умел!

Знаешь, все слишком просто, даже немного скучно. Я-то думал, твой дружок - как бишь его, Эдвард? - способен на большее.

Я не ответила. Еще немного, и ищейке надоест злорадствовать. Похоже, такое развитие событий ему не очень-то нравится: он предвкушал долгую битву с достойным соперником, а все сложилось иначе…