– Теперь знаешь.

– Теперь учту. Если снова стану кошкой, буду перебегать тебе дорогу. Готовься.

– Как это знакомо… – раздался голос Семинэля. – Вы теперь каждое путешествие будете начинать с пререканий?

– Надеюсь, это будет последним, – зло бросила я, обернувшись.

– Будь в этом уверена, – кивнул Мак и, обогнув меня, пошел вперед.

– Оливия, в чем дело? – спросил Семинэль.

– Вас не было с самого утра, я волновалась! – выпалила я, перекидывая сумку через плечо.

– Так было нужно, – ответил он. – Извини, что расстроили.

Я прикрыла глаза. Что со мной такое? Они же не дети, да и вообще не обязаны отчитываться.

Наконец-то вышли Ларин и Дали. Мы двинулись в путь.

Реку перешли быстро, Семинэль сплел магический мостик, по которому идти было одно удовольствие. Ни водяная, ни леший нас не задержали. Пока мужчины набирали воду, к нам явилась Рока. Она мягко опустилась на мое плечо и потерлась головой о щеку.

– Где ты вечно летаешь, красавица? – спросила я, аккуратно поглаживая ее перья.

Сорока издала странный звук и не больно щипнула меня за палец.

– Ты останешься с нами или улетишь?

Раздался звонкий свист, сорока вздрогнула и полетела, я оглянулась. Птица сделала над лиэлями круг и к моему удивлению села на вытянутую руку Макианэля. Он, улыбаясь, ей что-то тихо говорил, та кивала своей темной головушкой. Семен, проходя мимо, брызнул на птицу водой, та фыркнула, поднялась в воздух, и уже через несколько секунд снова опустилась на мое плечо. А я как завороженная смотрела на охотника. Тот подхватил свою сумку, запихнул в нее флягу, и, подняв голову, встретился со мной взглядом, но тут же отвернулся.

– Удивительная птица, – тихонько сказала Дали. – Я думала, что она ни с кем кроме Макианэля, Семинэля и Аллин не дружит.

– Что? – спросила я, повернувшись к девушке, когда поняла смысл сказанного. – Ты хочешь сказать, что ни к кому больше она не идет?

– Ну да. Она же неуловима. Даже Ларин ни разу не держал ее в руках.

Значит, кроме Макианэля и Семинэля мне больше никто не мог отправить те записки. Как же так? Что все это значит? Макианэль в то время был ко мне слишком враждебен, а Семинэль…

– Идемте! – позвал Ларин, оборвав мысль. Впрочем, к лучшему, не стоит сейчас тратить силы на раздумья. Все равно они ни к чему не приведут.

* * *

Тропа виляла в низине меж высоких гор. Ветер, казалось, совсем не заглядывал в эти места. Высокая трава не давала идти быстро, казалось, что мы ползем. Солнце светило в затылок, одежда прилипла к телу, голова тяжелела, и чудилось, будто с каждым вздохом в легкие врывается раскаленная лава. Я старалась не дышать. Первый привал сделали спустя три часа пути. Это была небольшая долина в межгорье, поросшая невысокими кустарниками, практически не дающими тени. Мы спрятались от жарких лучей в низкорослой, но плотной поросли, образовавшей небольшой уютный темный пятачок. Выпив воды, я положила голову на согнутые колени и ненадолго задремала.

– Оливия, – кто-то положил руку на мое плечо, голос доносился будто издалека, просыпаться не хотелось. – Оливия, пора идти.

– Еще минутку, – попросила я, просыпаясь.

– Только одну, – мягко разрешил Семинэль.

– Да хоть час, будешь догонять одна, – раздраженно отозвался охотник.

– Возможно, если бы я шла с тобой, меня бы это напугало, а так… – я подняла голову с коленей, потерла ладонью затекшую шею.

– Простите, а в чем причина вашей неприязни? Я что-то не уловил, – весело спросил Ларинэль. – Вчера вы друг от друга не отходили, а сегодня и парой нормальных фраз перекинуться не можете…

– Я и сама не знаю, – усмехнулась я, вставая. – Макианэль, видимо, перегрелся.

– А ты, наверно, не выспалась, – отозвался он. – Вот тебе, Лар, и причины.

Мак вскочил на ноги и смерил меня гневным взглядом, я лишь пожала плечами.

Еще два часа мы шли гуськом, делая маленькие остановки, чтобы попить. Невидимая тропа вильнула, и горы скрыли солнце, но духота и влажность никуда не исчезли. Макианэль меня совсем перестал замечать. Его равнодушие, а порой и враждебность, причиняли невыносимую боль. И как я себя ни уговаривала не обращать внимания– не получалось. Всю дорогу думала только о нем, мне хотелось вновь увидеть его улыбку, услышать голос, но он молчал и хмуро смотрел мимо. Перед глазами вновь и вновь всплывало то недавнее видение, где цветы ветреницы, приближаясь ко мне, вяли и рассыпались в пыль. А ведь в сегодняшней ссоре виновата я. Грубила, огрызалась, и что на меня нашло?

Сумерки мягко опустились в ущелье, через которое мы шли уже который час. Воздух начал остывать, а организм будто проснулся. В теле поселилась бодрость. Я притормаживала, собирая редкие в наших местах лекарственные травы, потом быстро догоняла остальных. Макианэль сердился, но ничего не говорил. Когда на небе загорелась первая звезда, охотник, шедший первым, остановился.

– Заночуем здесь, – он скинул на землю сумку, тут же сел и откинулся на спину, прикрыв глаза. – Здесь река неподалеку, за водой пойдем уже завтра.

Никто не возражал, все слишком устали. Место хорошее, межгорье: маленькая полянка, небольшие холмы, кусты вокруг. Я присела в сторонке, прислонившись спиной к бугорку, достала собранные травы, немного поколдовала, чтобы не завяли и, вынув из сумки воду, умыла лицо. Мужчины тем временем разложили спальные мешки рядом друг с другом, насобирали сухих веток и разожгли костер. Я и сидящая на моем плече Рока наблюдали за их копошением, наслаждаясь прохладным свежим воздухом. В голове поселилась пустота, мысли не желали ворочаться, убаюкиваясь приятным треском веток, охваченных огнем и тихим кваканьем лягушек у далекой реки.

– Оливия, тебя комары еще не съели? – спросил Лиран. Дали лежала на траве, положив голову ему на колени, и смотрела на звездное небо.

– К сожалению, нет, – задумчиво отозвалась я.

Все тут же посмотрела в мою сторону, даже Макианэль. Семинэль вскочил на ноги, подойдя, протянул руку:

– Не сиди тут одна. Ты себя хорошо чувствуешь?

– Да. А что? – не поняла я.

– Ты сказала, что сожалеешь, что тебя не съели комары, – улыбнулся маг, а я рассмеялась, поднимаясь с его помощью на ноги.

– Извините, я задумалась.

Мы пересели поближе. У костра комарики докучать перестали, но потянуло в сон. Быстро перекусив, Мак и Семен поставили вокруг нас два магических контура, предупредили, что выходить за них нельзя– небезопасно, и стали укладываться на ночлег. Меня уложили между Дали и Семинэлем. Рока пристроилась к Маку.

Проснувшись посреди ночи, я аккуратно вылезла из мешка, добежала до кустов, вернулась к почти потухшему костру, попила воды и присела на мокрую траву.