Хозяин подошел к кассе, рассчитался, и они вышли из супермаркета.

— Валентина, тебе говорили, что ты очень красивая? — на ходу спросил он растерянную женщину.

— Я? Я не помню… Но в примерочной в зеркале только что видела другую женщину, которая мне понравилась. Спасибо вам огромное… И я не смогу с вами рассчитаться. Это для меня очень дорого.

Тут Дмитрий Федорович искренне рассмеялся. Он был удовлетворен своим сюрпризом. Знал, что оценен этой прекрасной женщиной, которая не могла понять его поступков. Впервые он почувствовал себя свободным, раскрепощенным. По всему было видно, что он счастлив и что очень давно не был в таком прекрасном настроении.

Валентина всю дорогу молчала. В аэропорту они позавтракали в кафе. Женщина, привыкшая сама обслуживать, постоянно думать о хозяине, не знала, как себя вести, ведь сегодня все перевернулось с ног на голову: за ней ухаживает хозяин, мужчина, которого она тайно любила и боялась в этом себе признаться.

Глава 30

Зорина и Александр приехали в аэропорт и до объявления о прибытии самолета стояли на улице, наслаждаясь легким морозцем. Они так увлеклись беседой, что пропустили момент посадки, спохватились лишь тогда, когда пассажиры забирали свой багаж с ленты.

— Саша, что же мы стоим! Бежим! — охнула Зорина, когда увидела выходящих из здания аэропорта пассажиров.

Они бросились в здание и увидели Дмитрия Федоровича, который искал глазами свою дочь.

— Папа! — помахала она ему рукой и заторопилась навстречу.

Девушка протянула к нему руки, и они обнялись. Мужчины пожали друг другу руки.

— Папа, это мой Сашенька!

— Вижу, вижу, — улыбался отец, — теперь я понимаю тебя.

— А где Виктория?

— Она осталась дома, но вот со мной приехала Валентина.

Все повернулись к симпатичной даме, которая молчаливо смотрела на встречу отца и дочери. Зорина окинула ее взглядом с ног до головы и, представившись, протянула руку:

— Я Зорина.

— Очень приятно, — сказала Валентина, — каждый день слышала о вас.

Ничего не понимая, дочь взглянула на отца, у которого улыбка не сходила с лица, взяла его под руку, еще раз прижавшись к плечу, не скрывая, как соскучилась.

— Что ж, вперед! Карета ждет! — пошутил Александр.

Они вышли из здания и направились к машине. По пути дочь осторожно зашептала отцу:

— Папа, я сгораю от любопытства: у тебя другая женщина?

— Нет, — ответил он с улыбкой.

— У-у! — с искренним сожалением протянула девушка. — А она мне понравилась. У нее глаза добрые. Подумала, что в твоей жизни тоже что-то меняется.

— Посмотрим.

— Это обнадеживает, папочка, — засмеялась дочь.

Доехали быстро. У порога их встретила Марта.

— Какая радость! Проходите, я все уже приготовила и жду вас.

— Здравствуй, Марта! — приветствовал ее хозяин. — Помоги Валентине раздеться и проведи ее в комнату для гостей на втором этаже.

Марта с подозрением посмотрела на женщину в норковой шубе, которая скромно стояла в сторонке и ждала, когда все снимут верхнюю одежду. Марта не стала спрашивать, кто такая Валентина, но настроение у нее сразу пропало. С лица сползла улыбка, уголки губ по-старчески опустились. Домработница не знала, как относиться к Валентине. Ведь если это новая женщина хозяина, то она не имеет права задавать вопросы. Если это гостья, которая приехала с ним на свадьбу, у нее проскользнула и такая мысль, то можно и спросить. Но по одежде невозможно было определить, какое место в жизни хозяина занимает эта женщина. «Может, это его заместитель или партнер по бизнесу? — продолжали мучить ее догадки. — Ладно, узнаю потом. Но где же Виктория? Что случилось? Ведь у Зорины свадьба, она должна быть».

Марта вернулась в столовую. Вскоре все собрались за столом. Марта подавала горячее. Валентина сидела возле Дмитрия Федоровича и вдруг тихо сказала:

— Я помогу Марте.

Она уже попыталась было встать, но Дмитрий Федорович остановил ее, тронув за запястье.

— Не нужно этого делать. Успеешь.

Валентина догадалась, что хозяин не хочет обнародовать ее положение, и подчинилась. Но наблюдательная Марта услышала порыв незнакомки и подумала: «Нет, не из тех она, кто не знает, где кухня. Что-то здесь не то. Вроде дорого одетая женщина… Но почему она хотела мне помочь? В этом доме никогда никто из гостей не проявлял такого желания».

Ужин закончился, все прошли в гостиную. Александр разжег камин, все расселись на диване, а также в мягких кожаных креслах.

— Зорина, как я понял, через два дня свадьба. Думаю, у тебя все подготовлено. Да разве можно не справиться, когда рядом такой мужчина, который не сводит с тебя глаз!

— Папочка, я готова всем сказать, как я счастлива.

— Вижу, дочка, вижу, как ты светишься. Вспоминаю свою молодость. Я тоже светился от счастья, но не долго. Твоя мама, как и ты сейчас, радовалась. Но жизнь ее оборвалась.

В это время из столовой раздался звук разбитой посуды.

— Что это? — всполошилась Зорина и бросилась на кухню.

Марта сидела на полу и собирала разбитые тарелки.

— Марта, тебе плохо?

— Извини, пожалуйста, я разбила дорогой сервиз.

— Какая ерунда. Как ты себя чувствуешь?

— Все хорошо. Я сейчас уберу и пойду домой.

— Марта, скажи, у тебя что-то болит? С тобой никогда такого не происходило. За всю жизнь я не видела, чтобы ты разбила что-нибудь в доме.

— Так получилось. Выскользнули… Не беспокойся. Я завтра приду ранним утром. Завтрак будет готов вовремя.

Зорина пожелала домработнице хорошо отдохнуть и вернулась в гостиную.

— Что случилось, дочка?

— Тарелки разбились. Случайно. Но это к счастью.

Дмитрий Федорович посмотрел в сторону столовой и подумал: «Марта, Марта, сколько можно надеяться и переживать…»

— Думаю, что всем нужно отдохнуть. Нам — с дороги, а молодым — перед тем, как съездить в магазин и купить свадебное платье, которое я дарю моей дочери. Самое шикарное платье.

— Папа, мы уже выбрали платье, и Саша заплатил за него.

— Эх, опоздал. Значит, твой жених — настоящий мужчина. Я только рад этому. Что ж, мои подарок будет другим.

Все разошлись по комнатам, только Дмитрий Федорович и Зорина по традиции уединились в кабинете.

— Настенька, — обратился мужчина к портрету жены, — вот и дождался я, когда наша дочь полюбила, кажется, это взаимно. Их любовь похожа на нашу. Но они будут счастливее, чем мы.

Зорина смотрела на отца и заметила скупые мужские слезы. Она подошла, обняла его и погладила по щеке, незаметно стряхивая набежавшую слезинку.

— Папочка, мама все слышит и радуется за меня. Но давай не будем грустить.

— Да, доченька, ты права. Просто твое счастье напомнило мою молодость, когда мы с твоей мамой любили друг