на квартиру Елизара, а помимо этого, еще готовились к Новому году. Решено было встречать дома у родителей Барона. К слову о его родителях, они, конечно же, обрадовались, что у нас с Елизаром все серьезно, и я переехала к нему. Андрей Сергеевич, так вообще мне как-то сказал, что он гордится тем, что его сын нашел достойную девушку, благодаря которой он задумался о серьезных отношениях. Для меня это было комплиментом.

За всей этой предновогодней суетой и моим переездом, я, казалось, позабыла о том, что Елизар уезжал в командировку на три месяца. Они, конечно, показались мне вечностью, но сейчас, когда мы вместе, такое ощущение, будто он и никуда не уезжал вовсе. И только когда переехала к нему и уже обосновалась в его квартире, я почувствовала себя так, как должна чувствовать себя хозяйка дома. Разумеется, не обошлось и без мелких споров. Притирки в начале совместной жизни у пар случаются часто, да и в последовательности проживания — тоже. Первая из них произошла после Нового года, в первых числах января, когда Елизару понадобилось поехать в офис.

— Неужели нельзя отложить это на потом? — возмущалась я, наблюдая, как Елизар одевается. — В конце концов, сейчас еще новогодние праздники!

— Малина, ты же сама слышала мой телефонный разговор. В бизнесе праздников нет, — он усмехнулся, глядя на то, как я начинаю выходить из себя.

— Это нечестно! Я еще хотела понежиться в твоих объятиях, — потянулась в кровати и, отбросив одеяло в сторону, абсолютно нагая подошла к шкафу под пристальным взглядом Елизара.

— Ты собралась меня провоцировать?

— Нет, я собираюсь поехать с тобой, — кинула на кровать одежду и принялась одеваться.

— Я буду только рад, — он искренне улыбнулся, а я, стараясь не задерживаться, быстро привела себя в порядок.

Конечно, я могла обидеться на Елизара за то, что он даже в праздники отвлекается на работу. Но если надо, значит, надо. И потом, не хотелось отпускать его одного. Сейчас, когда у меня каникулы в университете и есть свободное время, я хочу его проводить с Елизаром.

Бывает, конечно, мы спорили и на бытовые темы. К примеру, Баронов не любил, когда трогали его вещи на письменном столе, за которым он часто работал. Это я поняла после того, как навела порядок на его столе.

— Малина, ты не видела мои документы? — Елизар рыскал по столу, пытаясь найти какие-то бумаги.

— Какие?

— Которые лежали на столе! — чуть резче ответил.

— Нет, не видела, только убрала ненужные папки в стол, чтобы был порядок, — пожала плечиками, стоя в проеме двери.

— В этих папках были мои документы! И кто тебе сказал, что они ненужные? — Пока он искал эти папки, сделал беспорядок еще больше, чем до того, как я убрала.

— Я просто хотела навести порядок, — чуть тише добавила, расстроившись.

— Не надо больше ничего трогать на моем столе, потому что порядок на нем навожу только я! — Елизар все также говорил на повышенных тонах.

Я отвернулась и ушла в другую комнату. Стало обидно, ведь хотела, как лучше.

Через несколько минут в комнату вошел Елизар и сел возле меня на кровати. Ничего не говоря, он обхватил мою талию руками и пододвинул меня к себе поближе так, что мне пришлось лечь. Забравшись под мой халатик, Елизар провел ладонью по моему животу, а второй развязал поясок и распахнул полы шелковой ткани.

— Извини, я был резок, — наклонился и нежно поцеловал в губы.

— Больше не буду наводить порядок на твоем столе, — я практически сразу оттаяла, когда он прикоснулся ко мне.

А что касается остального, то он помогал мне в уборке, и иногда в готовке.

Буквально с первых дней я быстро начала привыкать к своей новой жизни, которая теперь никак не могла стать прежней. Мне нравилось, что я могу баловать своего мужчину, а он меня. Собственно, его работа и моя учеба не мешали нам этого делать. И даже серые будни, которые не всегда купались в солнечных лучах, радовали нас, потому что мы засыпали и просыпались вместе. Это так изумительно, когда рядом человек, который превращал жизнь в сказку. А с Бароном она может быть только малиновой.

Эпилог

Три года спустя…

Первые лучики июньского солнца все-таки пробились в спальню сквозь шторы, окрасив комнату в золотистый мягкий цвет. Перевернувшись на спину, я сладко потянулась и повернулась на правый бок, сразу же попав в плен серо-зеленых и совсем не сонных, а пристально меня разглядывающих глаз.

— Любуешься? — игриво поинтересовалась я, глядя на Елизара, который по-прежнему не сводил с меня взгляда.

Он лежал рядом со мной, подперев голову левой рукой. Его губ касалась легкая улыбка, даже несколько загадочная, насколько мне показалось. Протянув ко мне руку, он коснулся меня, проведя горячими пальцами по ключице, затем груди, ниже… пока его ладонь не коснулась препятствия в виде белой шелковой простыни, которой мы предпочитали укрываться летом.

— Любуюсь, — твердо ответил он.

Я задышала чаще и, прикусив нижнюю губу, чуть выгнулась в спине. Потом протянула руку к Елизару и, погладив его по волосам, притянула поближе к себе, отбросив при этом простынь в сторону, тем самым, оголяя нас. Баронов дразняще провел ладонью по моей ноге от щиколотки до бедра и, нависнув надо мной, потерся носом о мою шею.

— Выспалась? — его глубокий и бархатистый голос заставлял мурашки бегать по моему телу, вызывая приятную дрожь, отдающую прохладой, а после теплом.

— Разве с тобой это возможно? — подарила ему такую же улыбку.

Он ничего не ответил, только усмехнулся.

В свои почти тридцать лет, Елизар выглядел немного старше. Его это не портило, наоборот, придавало еще больше мужественности. Хотя, куда еще больше? Но за эти три года, что мы вместе, он несколько изменился. Не столько внешне, сколько внутренне. Исчезли те мальчишеские искорки в глазах, их сменила зрелость и серьезность. Нет, он и раньше был достаточно зрелым для своего возраста, но сейчас он чувствовал больше ответственности. Наши отношения вышли на другой уровень. И не только потому, что мы жили с ним вместе, с тех самых пор, как я переехала к нему. Просто он своим отношением показывал, что я не просто его девушка, а намного больше. И нет этому определенного слова, которое обозначило бы степень наших отношений и той атмосферы, что царила вокруг нас. Но, несомненно, мы любили друг друга. Это уже не просто влюбленность, а действительно любовь, которую мы показывали поступками, не стремясь демонстрировать перед всеми или доказывать ее словами.