можно было регулировать температуру от минус сорока до плюс сорока градусов по цельсию. Эмелис выставила максимальную температуру, и, казалось бы, на вид толстое стекло немного погодя лопнуло от резкого перепада температур. Существо вырвалось на волю, заметно оживляясь и начиная размахивать своими отростками и щупальцами по всем сторонам. Эмелис затаилась за приборной панелью, и в этот мир в комнату вошёл Палач, разделавшийся с гвардейцами.

— ЧТО ТЫ НАТВОРИЛА? — закричал Палач что есть сил. Ответило ему уже существо.

— Она освободила меня, ведь ты собирался убить моего брата на той планете, — ответило уже создание.

Конечно, это было недалеко от истины. Вместе с Изгоями погиб бы и культивирующий Альтру организм, которого это существо назвало братом.

Палач ударил по тянувшемуся к нему отростку, но увяз в нем, и его рука начала погружаться все глубже и глубже внутрь существа.

— ИСЧАДИЕ КОСМИЧЕСКОГО АДА! — снова закричал Палач, но затем его крики ослабли. Существо навалилось на него всем весом, и начало затягивать внутрь себя. Палач ещё некоторое время сопротивлялся, даже смог вырвать ногу из биомассы, но шансов на выживание у него уже не было. Затем он затих.

— Мать будет довольна мной, — благоприятно сказало существо. Одной проблемой меньше. Кажется, нарастающий в ушах шум из-за зарядки оружия «Голиафа II» исчез, и по одной из версий Эмелис, это произошло именно из-за того, что существо перестало преобразовывать энергию.

Она кинула последний взгляд на бездыханное тело Брента, и ввязалось в разговор с существом.

— Ты знаешь, как ты сюда попал?

— Конечно знаю, ведь Мать отправила меня в космос, и я приземлился на планету, которая у людей зовется Альтрой.

— То есть ты тот самый организм, что осаждает людей на этой планете?

— Нет. Это мой брат. Я его кусок. Меня забрали с Альтры в космос, и мы с братом больше не являемся одним созданием.

Существо проращивало розово-оранжевую светящуюся траву и начало разрастаться по всей генераторной.

— На какой планете находится твоя Мать?

— Первородная Мать! Ты хочешь навестить её? Как же я тебе завидую, людская женщина.

Эмелис не смогла сдержать смешок.

— Она находится под красным океаном на планете Земля, в которой находится красная пирамида, под которой находится моя мать. Сам я к ней наведаться не смогу, но сможешь ты. Ты можешь рассказать ей о том, что я смог спасти своего брата? Она будет очень довольна этой новости.

Отовсюду зазвучал глубокий голос женщины-оператора «Голиафа II».

— Отсоединение генератора поля обширного диса. Незавершенный процесс создания ядра диса. Отказ двигателей поля диса. Отказ генератора создания кротовых нор. Отказ защитных полей корабля. Срочная эвакуация из корабля! — раздалось с потолка.

— Все перечисленное это плохо? Я умру?

Эмелис не могла врать. Скорее всего существо и правда умрет, раз уж была поднята тревога по всему кораблю.

— Я обязуюсь рассказать твоей… матери… обо всём том, что произошло с тобой на этом корабле, и как ты героически уничтожил своего врага. Но у меня нет специального костюма для безопасного нахождения в пирамиде…

— Я умру. Я вижу твои мысли. Но я вижу и то, что твои слова сказаны искренне, поэтому я тебе помогу ради тебя и ради неё. А костюм… Устрою! Я вижу, как он выглядит.

Девушка договорить не успела. Вмиг существо как бы набросилось на неё, и Эмелис очутилась уже в другом месте. Она обнаружила себя в гидрокостюме, который ранее надевала для погружения в Эсхатон. Кроме того, всё вокруг было абсолютно темным.

Да. Это действительно был Эсхатон. Обесточенный и брошенный на разрушение и забвение. На большую часть затопленный алой, такой же безжизненной водой.

Эмелис знала, что найдет ответ на свои вопросы под этой пирамидой. Само Вечное сердце тоже стремилось встретиться с Матерью.

Глава 17: Альма-матер

Забвение и упадок, смерть и разрушение. Почти полностью затопленный Эсхатон, темный, в котором нет ни единой души. Даже былые, скитающиеся по нему монстры уже мертвы, и по его пустым коридорам теперь будет гулять лишь Эмелис, но и та всё равно скоро его покинет. Тогда до самого последнего конца он останется гнить и медленно разлагаться под толщей воды, пока полностью не исчезнет.

Девушка осмотрелась, и увидела, что находится прямо в самом сердце Эсхатона — в комнате, где ранее сдерживалось Вечное сердце, откуда из него выкачивали, как казалось на тот момент, бесконечную энергию. Теперь же стало понятно, что эта самая энергия вполне себе конечна, и запас её можно легко израсходовать, даже не используя само Вечное сердце.

Стало плохо. Закружилась голова. Это помещение давило на Вечное сердце, а Вечное сердце в свою очередь давило на внутренности Эмелис, поэтому она быстро выбралась отсюда в помещение с большими вратами. Здесь девушки пытались открыть врата. Здесь Сол взял найденную Дейнис книгу. Здесь тот же Сол поссорился с Зейдом.

Помня, что в Эсхатоне время движется иначе, Эмелис поторопилась найти вход на самый нижний этаж. Но её внимание отвлек проход, куда удалились Зейд и Дейнис незадолго до отключения Эсхатона. Надежда на их выживание уже давно пропала, но по крайней мере она бы хотела найти их и посмотреть на их лица в последний раз в этой жизни. Она даже не смогла попрощаться, она и не знала, что как только врата в темницу Эсхатона будут открыты, то судьба всего отряда решится без её непосредственного участия. Она всё ещё держала зло на Сола, хотя и понимала, что он, в целом, был прав.

Эмелис проверила работоспособность внешнего интерфейса гидрокостюма. Он работал, и это было хорошо. К тому же, по всей видимости, это был именно её гидрокостюм, который откуда-то достало то существо на борту «Голиафа II». А значит на нем была установлена и программа по открытию дверей Эсхатона.

Она прошла туда, где в последний раз видела своих друзей. Эта комната не была слишком сильно затоплена, однако именно из дыры в её потолке с верхних этажей на этот этаж прорывалась вода. При этом эта комната никуда не вела, и была тупиковой, то есть возможные тела Зейда и Дейнис, в теории, должны были оставаться здесь, если они не были вымыты течением в другие комнаты. Ответ не заставил себя долго ждать, и в углу комнаты под водой она опознала белый гидрокостюм с пробоинами по всему материалу, через которые алая вода буквально разъела тело, которое находилось внутри костюма. Девушка не могла испытать ничего, кроме самой откровенной скорби. Однако она осознала то, что второго гидрокостюма здесь