Я продемонстрировал сказанное, хотя ничего горячего в парилке не было. Мы её слегка выстудили, пока ходили туда-сюда, так что нужно было немного подождать, чтобы температура поднялась до нужного уровня. Но для Аллы и это было явным перебором. Она тяжело вздохнула, вошла вслед за мной и присела. В этой позе она уже не выглядела сексуальной дьяволицей, да и моё достоинство было надежно спрятано между ног. Впрочем, я был уверен, что Алла уже срисовала мою реакцию.

– И что дальше?

– А дальше моемся.

Я всё-таки встал, снял со стены тазик, набрал туда горячей воды, разбавил её холодной – и показал Алле пример. В парилке имелась какая-то мочалка из неопознанного пузырчатого материала, у нас с собой был кусок мыла – в общем, ничего сложного. Мне, конечно, было не очень удобно размахивать перед лицом Аллы своим достоинством, но отодвинуться я не мог, мне было некуда. Она могла, у неё за спиной было место, но я не мог даже попросить её об этом. К тому же Алла старательно делала вид, что ничего необычного не происходит.

Мы сумели намылиться, потом смыли друг с друга пену, и я предложил ей продолжить тем, ради чего и ходят в парилку.

– Ложись на полок, – я указал на узкую лавку напротив печки, и Алла послушалась. – И приготовься.

– К чему?

Я не ответил. Баня у бабушки была по высшему разряду – она даже замочила березовый веник в небольшой лоханке. Я зачерпнул оттуда немного настоя и плеснул на камни – и мне в лицо сразу пахнуло жаром с березовым запахом, а Алла ожидаемо взвизгнула.

– Горячо! Перестань!

– Ты что, в этом самый кайф, – попытался я успокоить её и легонько стукнул ей по спине распаренными березовыми прутьями и листьями.

Алла взвизгнула ещё громче и вскочила, попыталась что-то сказать, задохнулась и присела на корточки.

– Ты чего? Больно же!!

– Да ни капли не больно, это у тебя с непривычки. Ложись обратно.

– Не лягу! И вообще пошли отсюда…

– Ал, это парилка, тут надо париться, – сказал я. – Ложись обратно, сейчас будет совсем хорошо. Или я тебя силой уложу.

– Не уложишь! Я против!

– Ах вот как…

Я подхватил её подмышки и попробовал поднять. Она повизгивала, отбивалась и категорически отказывалась распрямлять ноги. Но я был крупнее, сильнее, так что в какой-то момент мы оказалась и в самой двусмысленной из возможных в нашем положении поз – плотно прижатые друг к другу, голые, а я ещё и с окончательно возбудившимся членом. Алла ощутила его и замерла. Я тоже не двигался, чтобы не разрушить момент.

– Это… он… на меня так?.. – тихо спросила она.

– Да.

Скорее, на голую девушку в моих объятьях, но уточнять не стоило.

– Я не хочу сейчас… не стоит…

– Не буду, – твердо сказал я. – Ложись на полок. Помоемся и дальше поедем. Обещаю.

Мы разорвали объятия, она послушно вернулась обратно на полок, а я начал легонько постукивать веником по её телу. Она ещё ойкала, но с каждым ударом всё тише и тише.

– Нравится? – спросил я.

– Ничего так, – вынуждена была признать она, – но я бы обошлась и без этого.

– Нельзя, – строго сказал я. – Сейчас ещё массаж сделаю, совсем новенькой будешь.

– Массаж?

Я ещё разок плеснул воду на камни, переждал самый свирепый пар и принялся легонько водить ладонями по спине девушки. Разумеется, это был не настоящий массаж – я просто не умел его делать, никогда не учился, а весь мой опыт основывался на длительном общении с женщинами и ограничивался знанием шутливых присказок типа «рельсы-рельсы». Этот стишок я и повторял про себя, делая те самые движения – со шпалами, слонами, гусями и прочими представителями животного мира с тяжелым шагом и болезненными щипками.

Я не смог бы ответить на вопрос, собирался я производить какие-то сексуальные действия с Аллой или хотел ограничиться простой помывкой – ну и расслабляющим массажем. Просто в какой-то момент мои пальцы проскользнули по её попке вглубь, нащупали заветную щелочку, Алла легонько вздрогнула, но ничего не сказала – и я посчитал это за разрешение перейти на другой вид массажа. Внутренний.

Она была более чем готова.

Под сексом, как правило, понимают совокупление двух людей. Если совы куплены не были – то есть проникновения члена во влагалище не случилось, – то как бы и не считается. В моем старом времени я натыкался на сообщения с женских форумов, авторессы которых искренне недоумевали – я же не занималась сексом с тем парнем из клуба, всего лишь сделала минет, или у нас был совершенно невинный петтинг, а муж меня бросил, негодяй. Мужчины, впрочем, частенько мыслили аналогичным образом – если всего лишь полапал за сиськи, то это так, не секс, а рукопожатие, и тоже не считается.

На самом деле физический половой акт, как его называют высоколобые ученые и прокуроры, совсем не обязателен. Его, наверное, стоит рассматривать как высшую форму доверия женщины к выбранному ею мужчине – ведь не каждому мальчику позволяется тыкать хуем в живого человека. Мальчики, правда, тоже хороши – они если не потыкают, то могут и бросить слишком гордую девицу, несправедливо обозвав её на прощанье «шлюхой» и даже не обратив внимания на явное противоречие. В общем, с этим тыканьем всё очень и очень сложно, причем даже среди семейных пар.

Я слышал от приятеля, что жена не давала ему «тыкать» себя лет шесть после рождения ребенка – боялась рецидива и новой порции боли в роддоме. Правда, так совпало, что как раз через шесть лет они развелись, оставив кроху в неполной семье и в недоумении; впрочем, та экс-жена вскоре оперативно выскочила замуж и одного за другим родила новому мужу троих детей, видимо, решив не повторять прежних ошибок, но полностью забыв о средствах контрацепции.

Но даже если «тыкать» можно в любое время, делать это стоит не бездумно, а очень даже с умом. Англичанкам когда-то советовали смотреть во время «этого» в потолок и думать об Англии; подобные советы наверняка слышали молодые девушки не только в этом островном государстве. Стишок про того мужичка, который «тихо сзади подошел, сунул, вынул и пошел», появился совсем не на пустом месте. Сколько их таких было, любвеобильных, но совершенно не думающих о своих партнершах? Те, видимо, должны были молча терпеть – ведь хоть какой-то, но свой, персональный, – и сбрасывать напряжение не в постели, а в душе, мощной струей воды приятной температуры.

Откровенно говоря, я сам не был ангелом в