– Зачем?

– На южных болотах пять сотен отборных воинов и три тысячи ребят, ненавидящих Великого Ангана! Они объявят тебя богом, если ты вернешь их в Междуречье! – с воодушевлением произнес Кэнау.– А те, кто выжил на болотах Юга…

– Могут оказаться никудышными солдатами! – закончил за него Керанраон.– Оставь! Все они – бунтовщики! И, скажи, кто будет осваивать Гибельный Лес, если я привезу их в Междуречье? Нет уж! Сторонников у нас хватит и без того!

Тут он с опозданием заметил огорчение на лице соратника и, сообразив, в чем дело, мягко спросил:

– У тебя сослан кто-то из родственников?

– Младший брат! – Подбородок Кэнау дрогнул.– Он там уже три года!

– Жив?

– Месяц назад был жив!

– Тогда не горюй! Я ведь пока еще Исполняющий Волю! – Он засмеялся.– Кстати, и Печать Великого Ангана – у меня! Та копия, что принадлежит Исполняющим Волю. Завтра подбери надежных людей! Я составлю приказ – и пусть отправляются!

– А у тебя не будет неприятностей? – обеспокоился тысяцкий.

– О чем ты?

– Ах да! – вспомнил Кэнау и с облегчением засмеялся.

– Достойнейший! – Исполняющий Волю положил руку на плечо соратника.– Объясни-ка мне, почему ты, тысяцкий Сарбура, до сих пор не вызволил собственного брата? Разве у тебя не было для этого возможностей? Выскочка Аган, что командует на Юге, не отказал бы тебе!

– Я верен присяге! – просто сказал Кэнау.

– Понимаю!

«Мог бы и догадаться! – укорил себя Керанраон.– Зря, что ли, я сделал этого парня своим преемником?»

* * *

Четверо магов укрылись в маленькой хижине на окраине Тунга, прибрежного города на полпути между Сарбуром и руинами бывшей конгайской столицы, Ангтьяна.

Их предводитель, вытянув вперед длинные руки, шевелил в воздухе пальцами так, будто сплетал невидимую сеть. Свет от плавающих в комнате синих, размером в кулак, шаров полосами струился по стенам. Но загляни в окно случайный прохожий – не увидел бы ничего, кроме тьмы.

Руки Мощного-как-Пламя упали и повисли вдоль тела, словно сломанные ветви.

– Он не знает! – прошептал маг, медленно поворачиваясь к остальным.– И – дурные вести с юга! Сатас-Искатель оставил нас! Ург-Хиал нашел его кости, лишенные плоти, у корней Сосущего Дерева.

– Но – как? – воскликнул Уанх, Дыхание Мощи.– Что для мага какое-то дерево?

– Не знаю! – В голосе Мощного-как-Пламя прозвучал гнев.– Кто-то лишил его силы! Ург-Хиал потерял с ним связь и сразу полетел на поиски! И нашел его там, где ожидал… Но не таким, каким ожидал…

– Четверо! – прошептал Уанх.– Уже четверо!

– Я лечу на Юг! – сказал Корабль Грома.– Тот, кто убивает Алчущего, не уйдет от кары!

– Нет! – властно произнес Мощный-как-Пламя.– Он не уйдет! Но ты останешься! Мы отомстим, когда завершим начатое! Или раньше! – Рот Алчущего Силы злобно искривился.– Колесо покатилось, и мы направим его, куда нужно! А потом – затянем сеть! И он – наш!

– Наш! – откликнулись трое, силой сказанного укрепляя будущее.

* * *

Нассини огорченно смотрела на мертвое тело Исполняющего Волю Луасая. Никогда еще ничтожный не обманывал ее так.

«Ну ничего! – успокоила она себя.– Для власти довольно и одного. Уд этого старика не достоин бессмертия! Теперь лишь истинные дети Создателя обретут его! Я – Великий Анган!»

* * *

– Поаккуратней, крысиные дети! – покрикивал Баразан, пока шестеро его людей, пыхтя, поднимали по ступеням сияющий Саркофаг.– Попортите вещь, узнаете, что значит гнев Алчущего!

Баразан зря беспокоился. Даже падение с десятиметровой высоты не принесло бы вреда ни Саркофагу, ни тому, кого он хранил. Впрочем, только телу, не душе. Такова была цель того, кто создал Хранителя Жизни. Хранить тело, пока душа странствует по Мирам. Хранить до тех пор, пока душа-странник не вернется обратно. Если вернется…

* * *

Сантан, Биорк, Виг, Ганг и Ратсай стояли у свежей могилы Иллана и смотрели, как шестеро каменщиков водружают обелиск. Когда рабочие закончили, Эрд поднял руку, и воины караула, по древнему обычаю Севера, ударили в щиты рукоятями мечей.

– Прими его, Кала! – произнес Эрд.– Будь милосердна к нему, ушедшему в Нижний Мир! Он был достойным воином!

Воины снова ударили в щиты.

– Нам надо кое-что обсудить! – сказал Гангу Биорк.

– И не откладывая! – подтвердил тысяцкий.– Разные вести доходят до меня!

– О да! Он просыпается!

– Кто? – не понял тысяцкий.

– Спящий Дракон Конга!

ГЛАВА ВНЕ СЧИСЛЕНИЯ, КОТОРУЮ, НА УСМОТРЕНИЕ ЧИТАТЕЛЯ, МОЖНО СЧИТАТЬ ТАКЖЕ ПОСЛЕСЛОВИЕМ К ПЯТОЙ КНИГЕ, ПРЕДИСЛОВИЕМ К ШЕСТОЙ ИЛИ ПРОЛОГОМ КО ВСЕЙ ИСТОРИИ ПРИХОДА ОСВОБОДИТЕЛЯ И ПРОБУЖДЕНИЯ ДРАКОНА

Черная твердь. Юг. За два века до прихода Освободителя

«То был тысяча двенадцатый год по летоисчислению Империи и Конга[21]. Год, символом которого в летописях стал Разбуженный Дракон. Большинство полагало и поныне полагает, что знак этот воплощает в себе проснувшийся дух благословенного Конга, повергший в прах вековое иго соххоггоев. Но ведомо мне, что мудрые полагают иначе. И разбужен был дух много более древний и много более страшный, повергнутый в эпоху Перемен. Повергнутый, но не уничтоженный. Не смею назвать его имя. Скажу только, что был он накрепко связан с одним из потомков славного Асхенны. И еще знаю, что мудрые провидели сие задолго до наступления года Разбуженного Дракона. И пеклись о том, чтобы разбуженное древнее зло не сокрушило Мир, объединив в себе пути Света и Тьмы. А место, где будет зачат и рожден тот, кто некогда устрашил богов, было избрано и подготовлено ими за два века до Пробуждения, во время царствования Ферроса, первого из императоров после Времени Смуты. Поведал же мне о том сам Трой-Странник, бывший участником тех событий и уже тогда собственной силой творивший будущее. А было так…»

Готар Глорианский. История рода Асенаров. Глава «Разбуженный дракон», тайная, не вошедшая в опубликованные летописи

…Шел двадцать первый год после восшествия на трон императора Ферроса. Двадцать один год назад закончилось Время Смуты, когда от Империи, раздираемой усобицами, отпали Тайдуан, Конг и Хурида, а Гурам перестал отправлять на север корабли с данью. Империя потеряла две трети своих зе– мель, а по оставшимся бродили озверевшие от голода солдаты. Все, в ком текла хотя бы капля доблестной крови Вэрда Смелого, были вырезаны подчистую. Кроме одного. Этим единственным был Феррос, тихий шестнадцатилетний мальчик из обедневшего рода, недоучившийся воспитанник Рунской школы магии, уцелевшей только потому, что даже самый отъявленный разбойник не решался поискать добычи в Руне. А если решался… В общем, Руна уцелела. И скромный ученик Феррос – тоже. И когда отощавшие от взаимной грызни представители лучших родов Империи собрались в Руне (маги обещали всем неприкосновенность), имя Ферроса всплыло само собой. Двадцатитрехлетний Асхенна, сын Торда, сильный поддержкой вагаров, и шестидесятилетний Лад, старший из рода Русов, предложили отдать ему трон, и ни у кого из собравшихся не нашлось возражений. Должно быть, каждый подумал: уж такой-то император не утеснит моих свобод!