— Идем в «Оперившегося дурня», Босс? — спросил Шип.

— Да.

На мгновение повисло молчание.

— Мне найти место поближе к воротам? На всякий случай? — поинтересовался Мослак.

— Да.

— Хорошо.

— Да.

Босс поник в седле, веки его наползли на глаза. Было уже поздно, а утренняя ходьба вымотала его. Или оберег терял силу. Если так, то Танкуилу останется надеяться лишь на то, что Черный Шип сумеет удержать банду вместе, чтобы закончить дело.

За стенами Хостграда кипела жизнь. Пустые повозки покидали город, полные прибывали. Под пристальными взглядами надсмотрщиков туда-сюда носились рабы, и стоило кому-нибудь из них сбиться, как в воздухе сию же секунду щелкал хлыст. Люди собирались у харчевен в надежде разжиться миской тушеного мяса и ломтем хлеба, прежде чем возвращаться к работе в поле.

— Время урожая, — сказала Джеззет. — Весь город трудится.

Их группа остановилась лишь один раз, чтобы спросить у солдат путь к «Оперившемуся дурню». Воинов повсюду хватало с избытком, словно добрая половина армии Х’оста находилась внутри стен, и каждый внимательно следил за Танкуилом и его спутниками.

Хозяин трактира — жизнерадостный краснолицый толстяк аж с тремя подбородками — обрадовался, увидев их. У него были крошечные, словно бусинки, близко посаженные глазки и большой нос картошкой, а каштановые волосы он собрал в конский хвост. Выглядел трактирщик довольно нелепо, но при этом, провожая их к столу, он задорно улыбался.

— Вы же будете есть, да?

— Да, — сказал Босс, опустившись на стул и вздрогнув. — Нам нужны комнаты. Две.

— Наши комнаты рассчитаны только на двух человек, а вас восемь.

Босс молчал, поэтому Шип ответил за него:

— Нам хватит. Принеси нам чего-нибудь поесть да выпить.

— Эль?

— Да, подойдет.

— Каков план, Босс? — спросил Шустрый.

Босс поднял веки и окинул взглядом зал. Танкуил заметил, что кожа вокруг глаз у него пожелтела, — дурной знак.

— Сегодня мы останемся здесь, а утром отправимся навестить Х’оста. У арбитра есть план.

Вся группа, включая Джеззет, уставилась на Танкуила. Он улыбнулся, но подождал, пока трактирщик принесет эль, — под выпивку его план звучал лучше.

— Х’ост будет в своем поместье.

— Своей крепости, — поправила Джеззет.

— Мы пойдем прямо к главным воротам, где я потребую аудиенции. Вряд ли он решится отказать арбитру. Оказавшись внутри, вы отвлечете на себя гарнизон, пока я допрошу хозяина.

Над столом повисла тишина. Все члены группы таращились на Танкуила. Кто-то даже забыл о кружках с элем, застывших на полпути ко ртам. Молчание нарушил Шустрый:

— Ты же раньше ничего подобного не делал, правда?

Черный Шип покачал головой:

— Твой план — самоубийство.

Даже от Джеззет помощи не было:

— Полагаю, нам стоит пару дней все хорошенько обмозговать. Может, придумаем что-нибудь получше.

— Что-нибудь чуть менее безумное, — сердито вставила Генри.

Только Зеленый лыбился от уха до уха.

— А мне нравится.

— Закрой пасть, Зеленый! — рыкнул Шип. — Босс?

Южанин поднял усталые глаза.

— Придется потрудиться.

— Лучше идти ночью, — предложил Шустрый, — под покровом темноты. Перелезем через стену, ворвемся внутрь, найдем нужную комнату и перережем мерзавцу глотку.

— Насколько там высокие стены?

— Если мне не изменяет память, под сотню футов, — сказала Джеззет.

— Для меня это раз плюнуть, — ухмыльнулся Шустрый. — Я вам когда-нибудь рассказывал о том, как…

— Незаметно? Там же патрули и сверху, и снизу, — снова покачал головой Шип. — Как насчет туннелей? Канализации, как в Чаде?

— О боги, пожалуйста, только не канализация! — взмолилась Джеззет.

— Пусть будет как вариант, — пошел на компромисс Шип.

— Он должен иногда покидать свой форт, — предположил Мослак.

Теперь все взгляды устремились к Джеззет.

— Когда его армией командовала Катерина, он обычно устраивал обход лагеря раз в неделю. Но теперь во главе стоит Констанция, так что… Ничего не могу сказать.

Танкуил вздохнул.

— Мне нужно допросить этого человека.

— А нам нужно убить его, — зашипел Шустрый.

— Оставьте меня с ним наедине, и я сделаю и то, и то.

— Что вообще от него нужно Инквизиции? — спросил Черный Шип.

Танкуил прикусил язык, дабы ненароком не сболтнуть банде головорезов, что среди инквизиторов, возможно, завелся предатель.

— Как насчет яда? — продолжал перебирать варианты Мослак. — Ты говорила, он любитель выпить.

Спор продолжался еще почти час. Шустрый божился, что сумеет с тысячи ярдов всадить стрелу Х’осту в глаз, хоть все и знали, что это ложь. Мослак предложил прикинуться труппой артистов и под таким видом проникнуть в крепость. Генри поначалу настаивала на том, чтобы вообще послать всю работу к чертям собачьим, но заткнулась, когда Зеленый напомнил всем о баснословной награде. Танкуил предпочитал держаться в сторонке, слушать и молиться, чтобы Босс оклемался, прекратил все эти препирательства и выдал собственный план. Тогда, на равнинах, во время их беседы наедине южанин утверждал, что хорош в составлении планов, что сможет найти способ проникнуть в крепость, а затем смыться, не привлекая ненужного внимания. Но сейчас Босс выглядел совсем отрешенным и неспособным вести осмысленный разговор.

Конец спору положили два десятка солдат, ввалившихся в трактир. Они быстро рассредоточились по всему залу, но ни один не присел. Черный Шип зашипел на товарищей, чтобы те заткнулись.

— Арбитр Даркхарт? — спросил солдат с капитанским значком на руке.

Банда разом затихла.

— Да, — ответил Танкуил слегка охрипшим голосом.

— Лорд Х’ост желает с тобой поговорить.

Двадцать или около того солдат, все хорошо вооружены и, судя по всему, не новички в своем деле. Танкуил засомневался, что, если пойдет потеха, он сумеет выбраться отсюда живым — даже с поддержкой всей банды.

— А как быть нам? — спросил Зеленый.

Мослак за это влепил ему затрещину.

— Вы все идете с нами.

Босс зашевелился на стуле, словно только сейчас увидев солдат. Его голос был слабым, тихим, больным.

— Что происходит?

— Я не могу об этом говорить.

— Нам нужно сдать оружие? — снова спросил Зеленый, и опять гигант врезал ему по голове.