— Я тебе верил.

— Если бы ты мне не верил, мне было бы труднее, — признался он.

Я посмотрел на одетую в красную шелковую тунику Барбару.

— Мы о тебе волновались, — сказал я.

— Только не я, — проворчал Имнак.

— Меня схватил ледяной зверь, — произнесла девушка, — или кто-то очень на него похожий. В ушах у него были кольца. Он притащил меня сюда. А потом меня вернули Имнаку.

— Ты очень красивая.

— Спасибо, господин.

— Ты тоже, Одри, — сказал я, посмотрев на другую девушку.

— Мне очень приятно, что я тебе нравлюсь, — ответила невольница. В глазах ее застыли слезы.

— Нам пора, — проворчал Друсус.

— Желаю удачи, Тэрл, который со мной охотился, — Имнак приветственно помахал мне жареной ножкой вула.

Я промолчал. Тележка покатилась дальше. Четверо человек остались позади.

— За золото можно купить любого, — произнес Друсус, шагая позади повозки. На бедре у него висел меч, правую руку убийца держал на прикладе легкого арбалета с прикладом. — Любого, — повторил он.

Я молча стоял в углу своей клетки, стискивая побелевшими пальцами железные прутья. Клетка продолжала медленно катиться по длинному стальному коридору.

Я увидел две круглые платформы. На них стояли одетые в классические белоснежные платья девушки. Ошейников на них не было. Вместо них сверкали дорогие украшения и браслеты. На головах девушек красовались небольшие короны. Я отметил простоту и изящество царственных головных уборов. Девушки походили на убар. Между тем, судя по тому, как ниспадали платья, нижнего белья на них не было. Руки девушек были схвачены тонкими цепочками и прикованы к торчащим из платформ железным столбикам. В ногах у каждой лежал открытый ошейник и полоска шелка.

Одна из них раньше звалась госпожой Тиной из Людиуса. В свое время Рэм сделал ее рабыней. Второй была Арлин.

Между платформами был насыпан мелкий золотистый песок.

Напротив моей клетки стояла клетка с Рэмом. Я не видел его с тех самых пор, когда метель разлучила нас во льдах.

Я очень обрадовался, что Рэм жив. Возможно, его сохранили для этого развлечения.

Клетку с Рэмом открыли, он вышел на песок, и ему тут же вложили в руку короткий меч.

Он несколько раз рассек им воздух и отошел на край арены. На середину засыпанной песком площадки вышел человек в черно-коричневом одеянии.

Рэм посмотрел на меня.

— Желаю удачи, — сказал я.

Он улыбнулся.

Я оглядел небольшой амфитеатр. Зрителей было человек сто. Некоторые заключали между собой пари.

Я знал, что Рэм умеет драться. Правда, я не знал, насколько хорошо.

Позади моей клетки, на высоте двадцати футов, в стену было встроено зеркало. Зачем оно могло понадобиться в таком месте, я не представлял.

Скорее всего, за ним сидели кюры.

Человек в центре арены обратился к двум бойцам. Говорил он недолго.

Правила были предельно просты. Как на войне.

Когда на кону стоит женщина или слиток золота, состязание становится интереснее. Дело, конечно, не в женщинах и не в золоте. Просто мужчинам это нравится.

Бойцы разошлись.

— Каждый ставит правую ногу на деревянную планку, за которой насыпан песок, — скомандовал стоящий в центре арены человек.

Рэм и его противник исполнили приказ. Они стояли и смотрели друг на друга с противоположных краев посыпанной песком арены.

— Бой! — крикнул судья и вышел из круга.

Рэм был действительно великолепен. Другой парень тоже неплохо дрался, но состязания, как такового, не получилось. Через несколько минут Рэм уже вытирал лезвие о тунику лежащего у его ног противника.

Я работал быстрее Рэма, но его скорость удивляла. Такую редко можно встретить даже у воинов. Что бы он про себя ни говорил, уверен, что до ссылки на Телетус он носил алую тунику.

— Отличная работа, воин! — крикнул я.

Рэм приветственно помахал мечом.

Тину отстегнули от железного столба, и она бросилась к нему, но едва не напоролась на выставленный клинок. Рэм не хотел, чтобы она прикасалась к нему в одежде свободной женщины. Он показал мечом на платье, корону и украшения. Тина моментально разделась и опустилась перед ним на колени. Он швырнул ей кусок шелка, лежащий рядом с открытым ошейником. Девушка набросила его на себя, после чего Рэм грубо затянул ошейник на ее шее. Потом он притянул ее к себе, но вокруг уже сгрудились арбалетчики с оружием наготове. Рэм рассмеялся, оттолкнул рабыню и вернулся в клетку. Тину водворили обратно на платформу. Теперь она стояла на коленях, вместо тоненькой цепочки руки заковали в грубые невольничьи кандалы.

Стражник отворил дверь моей клетки и протянул мне короткий меч.

Оружие было хорошо сбалансировано. Такое и стоит немало.

К огромной своей радости, я увидел, что с другой стороны на песок выходит сам Друсус.

— Давно я хотел с тобой повстречаться, — сказал он.

Я пытался оценить его силу, манеру передвигаться, движение глаз. С виду он казался медлительным, но я хорошо знал, что нерешительный или заторможенный человек не сделает карьеру в его касте. Убийц готовят тщательно и жестоко. Черную мантию надо еще заслужить. Отбор кандидатов суров. По слухам, только один человек из десяти выдерживает предъявляемые мэтрами касты требования. Предполагается, что неудачливых курсантов убивают, дабы полученные в ходе обучения знания не становились достоянием кого попало. Выйти из касты невозможно. Обучение проходит в парах, которые постоянно состязаются между собой. Дружба поощряется. На заключительном этапе подготовки напарники сражаются между собой. До победы. Считается, что убивший друга человек начинает лучше разбираться в оттенках черного цвета. Убивший друга не станет жалеть врага. У человека не остается ничего, кроме золота и стали.

Я посмотрел на Друсуса.

В убийцы принимают ловких, сильных и хитрых парней. Думаю, предпочтение отдается эгоистичным и жадным. Затем из этого сырья делают гордых, целеустремленных, безжалостных мужчин, практиков черного дела, верных принципам, о которых большинство людей и не догадывается.

Друсус смотрел на меня.

Я помнил, что он учился на убийцу и остался жив.

Мы стояли в середине арены, слушая, что говорил нам судья.

Неожиданно клинок Друсуса полетел прямо мне в сердце. Я отбил удар. Я был к нему готов.

Судья растерялся. Рэм издал возмущенный вопль. Девушки завизжали. Зрители оцепенели. Два или три человека с галерки одобрительно загудели.