Блондинка подняла на нее извиняющийся взгляд и на­звала общую цену – смехотворную, с точки зрения Ми­шель. Фрэнк заплатил гораздо больше за одно только обручальное кольцо, не говоря уж о кулоне и сережках. Ну и ладно! Выбора все равно нет, а для начала хватит.

С другой стороны… стоит ли сразу брать то, что предла­гают? Прежняя Мишель не умела и не стала бы торговать­ся, но Мишель обновленная… Она посмотрела на горку драгоценностей, к которым так привыкла, без которых, ка­залось, не представляла себе жизни. Жаль, что захватила из дому так мало… О-о-о! А те сережки, что на ней? Мишель положила на стойку две бриллиантовые «капельки».

– По-моему, все вместе стоит дороже, – сказала она.

– Да-да, конечно, – моментально согласилась блон­динка, назвала цифру в два раза больше предыдущей и, до­ждавшись утвердительного кивка Мишель, шагнула к сейфу за наличными.

Домой Мишель вернулась выжатая, как лимон, но сто­ило ей переступить порог, как у нее поднялось настроение, чего не случалось уже много, много недель. И это несмотря на то, что квартира Энджи больше напоминала лагерь бой­скаутов, куда Мишель, впрочем, в детстве ни разу не попа­ла. Оказывается, это просто здорово – входить в дом, зара­нее гадая, кто что сегодня купил, готовится ли уже ужин и с чем столкнулись на работе Джада и Энджи.

– Мамуля! Мамуль! – Сын бросился к ней в объя­тия. – Тетя Энджи получила приглашение на вечеринку, а идти не хочет!

– Заткнись, Фрэнки! – Дженна сделала большие гла­за. – Это не вечеринка вовсе, а свадьба.

Мишель приткнула в угол сумочку, сняла пальто. Какая еще свадьба? Может, с разводом перепутали?

– Люди всегда радуются, когда получают приглаше­ния, – авторитетно сообщил Фрэнки. – И почему это тетя Энджи плачет?

– Где она?

Дочь молча кивнула на дверь спальни, и Мишель вле­тела туда, не дожидаясь ответа на свой стук. Представшая перед ней картина превзошла ее худшие ожидания. Энджи лежала ничком на кровати, зарывшись лицом в подушку, а Джада сидела рядом, на самом краешке. Подушка заглуша­ла горестные всхлипы Энджи, но не настолько, чтобы не услышали дети. Мишель спешно захлопнула дверь.

Подняв на нее глаза, Джада покачала головой и протя­нула адресованный Энджи конверт из веленевой бумаги с бостонским штемпелем. Ничего хорошего он определенно не сулил. После секундного колебания Мишель достала из конверта газетную вырезку с объявлением о помолвке Рэйда Уэйкфилда III и Лизы Эмили Рэндалл и – мама родная!– приглашение на бракосочетание, намеченное на бу­дущее лето.

Уронив руку с конвертом, Мишель опустилась на кро­вать рядом с Джадой.

– Кто это прислал?

– Ли-и-иза! – навзрыд отозвалась Энджи.

– Я в шоке. – Джада все качала головой. – Ну и сте­рва! Редкая стерва.

– Да вы ведь еще не развелись официально!

Энджи, задыхаясь, оторвала голову от подушки, села и шумно высморкалась в бумажный платок из неиссякаемо­го запаса Мишель.

– Ну и что же? Законом это не запрещено.

– Ха! – взорвалась Джада. – Слова истинного юриста! Все это бессердечно, аморально, мерзко – зато законно!

– Я все равно скоро полечу в Бостон подписывать до­кументы о разводе.

– А я бы на твоем месте этого не делала, – возразила Мишель. – С какой, спрашивается, стати облегчать мер­завцам жизнь? Двоеженство-то, надеюсь, пока законом не разрешено? Вот пусть и попляшут! Не давай ему развод, Энджи. Ни за что не давай!

– Ай, оставь, Золушка. – Джада вздохнула. – Забыла, где живешь? Рэйд же тоже юрист, да к тому же с колоссаль­ными связями. Так что ему ничего не стоит получить развод.

Пару часов спустя подруги лежали рядком на кровати Энджи, обсуждая все ту же бракоразводную тему.

– Нет, в самом деле, девочки, я хочу покончить с раз­водом как можно скорее, – сказала Энджи.

– На радость обоим любовничкам? – фыркнула Джа­да. – Не согласна, подружка. Ты просто обязана потянуть резину. Мишель верно говорит, пусть потрепыхаются, по­потеют годика два. Им не повредит.

– Все-таки я не понимаю, как ему удалось так быстро все обстряпать, – заметила Мишель.

– Большое дело! Любой Уэйкфилд – бог и царь в Бос­тоне. – Энджи забросила руки за голову и потянулась всем телом. – Нет, лучше со всем этим покончить. Покончить и забыть.

Джада легонько похлопала ее по животу:

– Боюсь, ты кое-чего не учла, куколка. Что скажет Уэйкфилд III по поводу Уэйкфилда IV, а-а-а?

Энджи округлила глаза.

– А что, уже сильно заметно?! Я выгляжу просто безоб­разно толстой? – Она похолодела от ужаса. – Кошмар! Только не это! Я не переживу, если он узнает. Не хватало мне возиться с его семейкой до конца дней.

– Н-да… – задумчиво протянула Джада. – В таком случае в самом деле лучше поторопиться. Адвоката уже на­няла?

– А я что, не адвокат? – возмутилась Энджи. – Про­сти, но уж с бракоразводным процессом я как-нибудь справлюсь.

– И не думай даже! – вскинулась Мишель. – Нельзя тебе показываться там одной!

– Хочешь, мы с тобой полетим? – предложила Ми­шель.

– В качестве группы поддержки – запросто, – согла­силась Джада. – Но адвокаты из нас никакие, верно? – Она повернула к Энджи голову: – Возьми с собой Раиса. Внешне он не блещет, но по-своему очень даже неплох.

– Угу, – передразнила Энджи подругу. – К тому же очень даже недавно разведен, а я стараюсь держаться от таких подальше.

– Слушай, а почему бы тебе не позвать маму? – не­ожиданно предложила Джада. – Да и отца заодно.

Энджи расхохоталась:

– Вот это будет номер! Тебе трудно понять, при таких-то родителях. Если я позову обоих, придется пережить два развода – мой и родительский, по-новой.

Энджи вздохнула и вдруг поняла, что в чем-то завидует подруге. Пусть ее папа с мамой совсем простые, неиску­шенные люди, зато они дружны. Они вместе!

– Нельзя тебе лететь одной, – повторила Джада. – Мы тебе не позволим.

Великолепный, как всегда, Рэйд одарил вошедшую в зал суда Энджи лучезарной улыбкой и двинулся навстречу.

– Спасибо за оперативность, Энджи.

Но тут из-за спины дочери выступил Энтони.

– Заткнись, сукин сын! Скажешь моей малышке еще хоть слово – останешься без своих причиндалов.

– Сам заткнись, Энтони, – подала голос Натали. – Это суд, а не подворотня. – Она остановила презритель­ный взор на зяте. – Рэйд Уэйкфилд, ты самый никчемный подонок из всей вашей подлой братии. Сделай одолжение, отправляйся в свой угол и сиди там, пока все не закончит­ся. Мы сюда не для твоего удобства прибыли, а ради нашей девочки.

Энджи, ее мать и Том, знакомый юрист Натали, устро­ились вместе. Оскорбленный Энтони дважды просил по­зволения пересесть со скамьи позади них за стол и дважды получал категорический отказ Натали. Бывшие супруги цапались всю дорогу до Бостона. Впрочем, в этом был один несомненный плюс: они обеспечили дочь занятием, которое отвлекало ее от мыслей о предстоящей процедуре.