Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Трогает до глубины души.
Выражая бурю эмоций, накрываю ее пальцы своими.
– Мама права, тебя невозможно не любить, Лиза Чарушина, – выдыхаю искренне.
– А можно мне тоже? – шепчет тихонько Бойкина Варя. Когда я призывно машу рукой, она тут же отставляет на столик бокал и быстро перебирается к нам на диван. – Потрясающе! – выдыхает, едва Дынька пинает ее в знак приветствия.
Да, у них с Кириллом есть дочь. Но… С кровными узами у этих сводных все крайне запутано, и на самом деле не Варя выносила Нюту. Поэтому для нее то, что проживаю сейчас я, почти так же, как для Лии, в диковинку.
Вскоре на моем животе концентрируется внимание всех гостей, включая Ингрид и Лизиных младших сестер. Даринке даже приходится затаиться. Не думаю, что она пугается. Вряд ли хоть чего-нибудь боится! Это же наша с Даней дочь! Просто она, ко всему прочему, еще и умная. Догадывается, очевидно, что от нашего надоедливого квохтанья можно избавиться только игнором.
– Ты уже знаешь, где будет вторая свадьба? – интересуется чуть позже Соня.
Лизина? Или Сашкина? Я все не пойму, как ее теперь называть.
Мы уже оприходовали добрую половину закусок и переключились на сладкое. Легкость в общении сохраняется, хотя до недавнего времени нам не так уж и часто доводилось общаться. Сколько Лиза с Тёмой женаты, столько времени Соня живет в столице. Приезжает в Одессу сугубо по праздникам.
Хотя, может, вот-вот что-то изменится?
– Нет, – мотаю головой. – Как ни допытываюсь, Даня не признается, что затевает!
– Но сказал всем приготовить загранники! – вставляет важным тоном Варя.
– Это может быть тот остров, на котором он сделал тебе предложение, – выдвигает Лия.
– Да, я думала об этом… Может быть!
– Ну, не будем торопить события! – моя лучшая школьная подруга Янка с торжественным видом поднимает свой бокал. – Давайте лучше выпьем за то, ради чего мы, собственно, здесь собрались.
– У меня тост, – выдыхает Ингрид нараспев. Со своим особым шармом, как и всегда. Все девчонки тотчас сосредотачивают на ней все свое внимание. – На остров, где жили амазонки, не самым случайным образом попадает мужчина, – начинает она с хитрой улыбкой. – Женщины, естественно, не теряются. С удовольствием пользуются его «мужской силой». А вот когда она расходуется, решают его убить, – на наше возмущенное оханье с той же улыбкой качает головой. – Мужчина не бросается на них с гневом. Он лишь просит исполнить его последнее желание: «Пусть меня убьет самая некрасивая из вас!». И… – интрига, конечно, будто в кино. Играет Ингрид отменно. Мы застываем с открытыми ртами. – Мужчина остается жив!!! – выкрикивает она, срывая шквал одобрительных возгласов. – Потому как ни одна амазонка не пожелала признавать себя некрасивой. Так выпьем же, дамы, за прекрасных женщин, которые продлевают жизнь своим мужьям!
Поддерживаем тост активным гомоном, чокаемся и отпиваем каждая свой напиток. У большей половины, включая меня, они, конечно же, безалкогольные. Но, поверьте, градус вечеринке придает не спирт. Мы реально весело проводим время. И самое главное, очень душевно.
– Крутая у меня бабуля? А? – восклицаю я мгновением позже, призывая всех присутствующих осчастливить Ингрид аплодисментами. – Шатохина же! Выпьем за ее здоровье!
Девчонки с радостью подхватывают, вновь поднимая свои фужеры.
– Ой, мне не верится, что и ты завтра ею станешь! – Яна прижимается к моему плечу щекой. – Для меня ты все равно навсегда останешься Риной Чарушиной! Но я желаю тебе… Вот знаешь, как говорят? «Быть ЗА МУЖЕМ!» БУДЬ!
Снова чокаемся и отпиваем.
Когда гости берут слово по второму кругу, делаю музыку громче и вытаскиваю их танцевать.
– Я просто больше ни грамма жидкости выпить не способна, – шепчу Лизе.
Показывая, чтобы заняла всех, направляюсь в туалет.
– Пойти с тобой? – суетится Янка.
– Что я – в своем доме заблужусь? – отмахиваюсь с улыбкой.
Убегаю и… Пропадаю.
Тихо вскрикиваю, но не от страха. Узнаю руки, что обнимают, не видя лица их обладателя.
– Что ты тут делаешь? – выдыхаю Дане в грудь, едва разворачивает и прижимает к себе. Трусь носом о белоснежную рубашку, которую пару часов назад сама же наглаживала. Глубоко вдыхаю. И с бурной радостью выдаю: – Нарушитель! – легонько хлопаю по плечу и вскидываю взгляд, чтобы столкнуться с манящим меня ураганом. – Ты должен быть со своими гостями! Оставил парней в клубе?
– Угу, – ухмыляется без каких-либо угрызений совести. – А ты ради меня бросишь своих подружек?
С притворной строгостью цокаю языком.
– На слабо меня берешь, что ли?
Он так же свободно пожимает плечами.
И, прижимаясь губами к моему лбу, страстно шепчет:
– Без тебя так скучно, Динь-Динь!
– Я знаю! – важно закатываю глазки.
На самом же деле плыву от удовольствия.
– А тебе без меня? – требовательно рычит Даня, кусая меня за подбородок. – Признавайся!
– Немного… А-а-а! – верещу, когда снова кусает. – Даня Шатохин! – но по большей части все же смеюсь. – Конечно, я по тебе истосковалась! Дурачок… Мой…
– Как там Дынька?
– Бушует, – выдыхаю до того, как он прикасается к животу ладонью, а дочь мои слова подтверждает.
– Привет-привет, змееныш, – смеется Даня. – Блядь… Блядь… – выдает приглушенно, будто и сам в каком-то шоке от своих чувств. – Как же я по вам скучал!
– Мы – твой маленький мир? – жмурясь от счастья, подбиваю на очередное признание.
– Блядь, да! Вы – мой маленький мир, без которого мне на хрен не сдалась целая Вселенная!
– Я тебя обожаю! – сжимая ладонями его лицо, целую, куда приходится. – Обожаю, Дань!
– Погнали гулять, кисуль!
– Погоди… – торможу, потому что он на подъеме эмоций тянет меня к заднему входу прямо в платье с голыми плечами и босыми ногами. – Дай мне переодеться, – смеюсь, когда удается поймать его взгляд.
– Черт… Конечно.
Идем в нашу общую комнату, чтобы натянуть термобелье и лыжные костюмы. Зима в этом
