– Бу Цзи дожидается ваших распоряжений…

Правитель округа подумал:

«Если его отпустить, в народе неизбежно пойдут разговоры, что я попустительствую преступнику. Однако и наказать его не за что: труп не найден, да и других доказательств преступления нет. К тому же он преподнес мне драгоценный золотой треножник!.. Пожалуй, сделаю так…»

Он решительно взял кисть и начертал:

«Бу Цзи…»

Поистине:

Если торговец в счастливую пору

вином ссужает соседа,

То и ему самому помогут,

коли нагрянут беды.

Если хотите знать, что произошло дальше, прочтите следующую главу.

Правитель далек, высоки небеса –

правды у них не сыскать,

А рядом нагло бесчинства творит

алчных чиновников рать.

Поэтому, если владеешь мечом,

подобным осенней воде,

Ты должен несправедливость отсечь,

слабым помочь в беде.

Итак, после долгих колебаний правитель округа взял кисть и начертал следующее:

«Бу Цзи незаконно вымогал у неизвестной женщины деньги, и та, спасаясь от него бегством, случайно упала в колодец, который находится во дворе пустующего дома судьи Дяо и известен как прибежище нечистой силы. Труп погибшей найти не удалось. Поскольку Бу Цзи злого умысла не имел и оказался невольным виновником гибели этой женщины, он смертной казни не подлежит. Однако, считая невозможным освободить его от наказания полностью, повелеваю дать ему двадцать палок, после чего заклеймить и сослать в солдаты в город Лочэн, округа Мичжоу, в Шаньдуне».

Бу Цзи дали двадцать палок, заклеймили, после чего правитель написал сопроводительную бумагу, вызвал двух конвоиров – Дун Чао и Се Ба – и велел им доставить Бу Цзи к месту ссылки.

Выходя из ворот ямыня, возмущенный Бу Цзи обернулся и пригрозил:

– Погоди же, правитель, даром тебе это не пройдет. Я не принуждал женщину прыгать в колодец, она сама прыгнула. Мне велели передать тебе драгоценный треножник, чтобы ты освободил меня от наказания, а ты ни за что заклеймил меня и ссылаешь в Мичжоу. Ну, ничего, если выберусь оттуда живым, дойду до столицы, до самого государя, и расскажу, что ты скрыл сокровище, – пусть тебя притянут к ответу!

– Иди, иди! – подталкивал его испуганный Дун Чао.

– Да, да! Как бы за твои крамольные речи и нам не досталось! – поддержал его Се Ба.

Проходя мимо трактира, конвоиры решили зайти выпить вина. За столиком Се Ба сказал Бу Цзи:

– Господин правитель приказал доставить тебя в Мичжоу. Путь предстоит далекий, на дорожные расходы потребуются деньги. Если у тебя их нет, займи у кого-нибудь из родных или знакомых – мы на тебя тратиться не будем.

– Были у меня деньги, да их кто-то стащил вместе с тележкой, пока правитель чинил надо мной суд, – отвечал Бу Цзи. – А просить мне не у кого, человек я одинокий, родных нет.

– Сколько нам приходилось водить арестантов, ни разу не встречался такой строптивый, как ты! – рассердился Се Ба. – Денег у него нет! Тем хуже для тебя! От нас ничего не получишь! Не жди!

Расплатившись за вино, конвоиры покинули трактир. Однако едва они миновали западные городские ворота, как услышали позади:

– Брат Дун Чао, погоди!

Дун Чао обернулся и узнал своего соседа У Пустой глаз[150]. Сделав знак Се Ба продолжать путь, он остановился.

– Господин правитель округа послал меня передать тебе, что приговор в ямыне был объявлен только для видимости, – сказал У Пустой глаз, приблизившись. – На самом же деле господин велит вам где-нибудь в укромном месте прикончить Бу Цзи, а клеймо на его лице уничтожить. За это он обещает вам щедрое вознаграждение.

Дун Чао кивнул и побежал догонять Се Ба. Тайком посоветовавшись, они уговорились о дальнейших действиях.

Когда добрались до ближайшего леса, Дун Чао нарочно сказал приятелю:

– Что-то я сегодня устал! Не отдохнуть ли нам в лесу?

– Еще и тридцати ли не прошли, а ты уже отдыхать! – проворчал Се Ба, притворяясь недовольным.

– Встал я сегодня чуть свет, да и за день умаялся, – оправдывался Дун Чао. – Или, может, боишься, что Бу Цзи сбежит? Так мы его свяжем, а сами поспим спокойно.

– Хотите – связывайте, хотите – нет, я никуда не убегу, – сказал Бу Цзи.

Тогда Дун Чао привязал Бу Цзи к дереву, взял в руку свою красно-черную дубинку казенного посланца и сказал:

– Слушай, Бу Цзи! Господин правитель округа повелел нам тебя прикончить. Ты уж на нас не обижайся, мы здесь ни при чем.

Бу Цзи похолодел от ужаса, на глаза ему навернулись слезы, и он взмолился:

– Люди добрые, за что вы хотите меня погубить? Я ведь с вами никогда не враждовал! И перед правителем округа я невиновен. Пощадите, и я всю жизнь буду преданно служить вам, как собака и конь!

Он говорил, а по щекам его ручьями катились слезы.

– Зря плачешь! – оборвал его Дун Чао. – Так повелел правитель округа, а кто посмеет ослушаться его приказа? Ты останешься в живых, а мы за это поплатимся головой?

– Брат Дун Чао, а может, и в самом деле не убивать? – сказал Се Ба Дун Чао, уже занесшему дубинку над головой Бу Цзи. – Оставим его здесь, пусть помрет своей смертью.

– Горе мне, горе! – возопил Бу Цзи, и тут же ему вспомнились слова старухи, которые она сказала, передавая ему треножник.

– Святая тетушка, спаси меня! – вскричал несчастный, и тотчас же из-за деревьев послышался голос:

– Ну-ка отпустите невинного человека! Я уже давно слежу за тем, что вы тут творите…

Перепуганные Дун Чао и Се Ба бросились было бежать, но путь им преградил грозного вида даос в красном халате:

– Правитель округа приказал вам препроводить этого человека в Мичжоу. Зачем же вы его связали и хотите лишить жизни?

– Наставник! – заволновались конвойные. – Мы не виноваты, сам правитель округа повелел прикончить его.

– Нечего болтать! – прикрикнул на них даос. – Приговор, вынесенный ему, ясен, как зеркало! Я спрашиваю, почему вы хотите лишить жизни невинного человека? Впрочем, из мира людей я ушел давно, и с тех пор мирские дела меня не касаются. Просто я услышал, что кто-то в лесу зовет Святую тетушку, и решил разузнать, в чем дело. Развяжите его, я хочу с ним поговорить.

Дун Чао развязал Бу Цзи. Тот, не дожидаясь расспросов, заговорил первым. Он подробно рассказал даосу обо всех своих злоключениях, начавшихся с того, как он повстречал на дороге молодую женщину, которая попросила довезти ее до Чжэнчжоу, и напоследок сказал: