– Ну, ночь еще юна, – произнес он, и бодрости у него в голосе звучало чуть больше, чем нужно.

Она сделала глубокий вдох, затем выпустила воздух, в уме читая мантру на санскрите. Вот сейчас, в этот конкретный миг, с нею все было в порядке.

Он рассмеялся.

– Я просто мозги вам ебу. Никто вреда вам не причинит, Рыжая. Не против, если я буду вас звать Рыжей? Вся эта бодяга с “достопочтенной Ринпоче” как-то слишком уж многословна.

Говоря строго, волосы у нее были не рыжими, а золотисто-каштановыми, но она все равно кивнула в знак согласия.

– А вы, значит… Смерть?

– Это скорее титул, чем имя. Возможно, вам приятно будет звать меня Яма.

– Яма? – А она-то думала, что ее сегодня вечером больше ничего не удивит. Но явно не тот случай. – Защитник буддизма?

– Все так, но титулами мы не пользуемся, верно? Значит, Рыжая, я вас развяжу, а вы не психанете и не кинетесь на меня со своим кунг-фу и прочей сранью, правда?

– Я чай заварю, – ответила она.

Он рассмеялся. Вынул из кармана пиджака опасную бритву и склонился над ней.

– Лежите тихо, ну? – Он разрезал монтажную ленту у нее на запястьях, затем отдал ей бритву, чтобы она сама освободила себе лодыжки. Рукоять у бритвы была из слоновой или простой кости, пожелтевшей от времени. Одри разрезала ленту, после чего сложила бритву и протянула ему. Стараясь ни в кого не наступить, она взяла себя в руки и содрала остатки ленты. От звука он поморщился, сочувствуя ей.

– У вас туточки есть еще где поболтать? А то от беспорядка у меня кротость грубеет.

Через столовую она провела его в кухню.

– Это ваши прихлебатели тут такое устроили. То были человечьи души. – Одри его не боялась. Лицом к лицу со Смертью она уже встретилась сегодня вечером трижды – включая его самого, – и потому страха не осталось.

– Ну, так и есть, – произнес он, подтаскивая стул к дубовому столу. – Но не они ж засунули те человечьи души в этих маленьких чудовищ, правда? Они их освободили для их естественного пути. Методы у них, может, и грубые, но дело свое они делают. А правду сказать, так и не приспешники они мне, хотя сильную черную женщину я уважаю.

– Они их истребили, – промолвила Одри.

– Кого истребили, Рыжая? Дамочки у человека душу отнять не могут. Бывали такие времена когда-то, но не теперь. То, что вы туточки понаделали, – это не люди, это тюрьмы. А дамочки им просто массовую виру устроили.

Это ее потрясло больше, чем все насилие того вечера. Значит, она и впрямь ошибалась. Намерения ее, может, и были чисты, а вот действия – отнюдь. Неужто Морриган действительно освободили души Беличьего Народца? Она видела, как с каждой сожранной душой эти твари все больше крепчают, обретают плоть. Одри поставила чайник и занялась уютным ритуалом приготовления чая. Зажегши конфорку, она отвернулась от стойки лицом к нему.

– Вы правы. Почему вы им не дали меня убить?

Яма огляделся так, точно кто-то мог их подслушивать.

– Им это не надо. Я туточки не для этого.

– Они же убили инспектора Кавуто.

– Не было такого намерения. Знаете же, как все вразнос иногда ходит. Они там внизу долго просидели, а как наверху оказались – так им это в голову и шибануло.

– Так они тут не для того, чтоб натянуть тьму на весь свет и тысячу лет потом править, как раньше собирались?

– Раньше? В смысле – когда с Оркусом были? С этим тупым уебком? Блядь, нет, я туточки вовсе не тем занимаюсь. Солдатам говоришь то, что им нужно слышать, чтоб они шли на войну. Сучкам нужна задача, а не цель. Это моя война.

– Война с кем?

Он пожал плечами.

– Не мне судить. Я просто нужде отвечаю, все привожу в порядок. Нет туточки никаких сторон. Смерть не различает. Я не сужу. Я никому не отказываю. Никого не чураюсь. Я принимаю всех. Смерть не гордячка, Рыжая. – Он встряхнул лацканы пиджака, – ухмыльнулся. – Пускай Смерть и шикарная, детка, но не гордячка. Я сплошь благоволение. Думаете, вам больше, чем мне, известно, почем жизнь? Я эти души подхлестываю, чтоб они стали едины со всем. А вы туточки пиздец какой-то устроили. Со всеми своими ебанатами, что душами по этому городу торгуют. Сами же знаете, Рыжая. Что, по-вашему, вызвало меня через тысячу лет? Это у вас не первая жареха, как всё обдумаете – поймете, что это не я туточки беспорядок навел, я как раз все на место ставлю. А вам попросту надо не мешать мне.

– Ладно, – произнесла она. В том, что он говорил, была некоторая правда. Логика. Мироздание стремится к равновесию, и мироздание колеблется, а когда мироздание колеблется, между ударами сердца его возникает двигатель перемен – хаос. У нее за столом теперь этот хаос и сидел. – Вам какого чаю?

– Декаф есть? От кофеина меня колбасит.

– Декаф зеленый или декаф с корицей и пряностями?

– С корицей, кажется, приятный.

– Так вы, значит, и есть Вор Духов?

– Думал, мы от титулов отказались.

– Зачем вы тогда переместили души на мост?

– На мост? Ага, мост. Ну, знаете – неплохое вроде как местечко для надежного хранения.

Тогда она ему поверила – поверила, что он все приводит в порядок, а вот теперь, узнав о сердечном приступе миссис Корьевой, который, как на то упирала Софи, вызвал дядька в желтом, после того, как Мятник Свеж пал от когтей Морриган, ну… Вообще-то Яма не объяснил, почему он не способен держать Морриган в узде. Не рассказал, почему для установления его нового порядка требуется столько разрушения, да и она его почему-то и не спрашивала. После того как она с ним поговорила, как они попили с ним чай за кухонным столом, ей стало странно спокойно. А вот теперь уже – как-то не очень.

Чарли оставил машину в одной подземной парковке больницы, а потом они двадцать минут расспрашивали всех, где можно найти некоего мистера Свежа. Затем у Чарли зажужжал телефон – пришло сообщение от Риверы, направившее их в отделение реанимации.

Ривера уже снял свое тактическое облачение, но спортивный пиджак не по фигуре по-прежнему оставался на нем.

– Я пытался убедить врача дать ему противоядную сыворотку, но ему хотелось знать породу змеи.

– Вы сказали ему – “большая”? – спросил Чарли.

– Ну да, только ему “большой” было мало. – Вероятно, Свеж отключился скорее от потери крови или шока, чем от яда. Рана оказалась не так глубока, как мы думали поначалу, но артерию задела. К счастью, мы сразу наложили жгут. Теперь его уже должны заштопать.

– Кто-нибудь позвонил Лили? – спросила Одри.

– Давай ты? Ее номер у меня в контактах. – Чарли отдал ей свой телефон, и Одри вышла из приемной позвонить.

Как только она скрылась за дверью, Ривера произнес: