— Посидите пока… — и все трое рассмеялись.

Смеялся и Савкин, и его дамы.

«Это не суд, это фарс, отвратительнее и бесстыжее лицедейство», — записала я на свой диктофон во время перерыва, чтобы хоть что-то сказать им в ответ. Ольга не пошла курить, чтобы не оставлять меня одну с Савкиным и его подругами.

Пока судьи хохотали за стенкой во время своего «совещания», мы с Ольгой никак не могли понять, неужели они не знают, что здесь, в зале суда, все слышно? Как звенят чашки, как лопнул и рассыпался пакет с сахаром, как одна из судей назвала пакет «долбаным», себя «косорукой», а меня… Ольга засмеялась и положила мне руку на плечо, когда все тот же бодрый голос, запинающийся на букве «с» и «ч», поинтересовался: «И тево ей надо, этой фтерве? Не зивется…»

Тем не менее, прохохотав минут десять, судьи, облизываясь и вытирая губы, вернулись со следующим заявлением: рассмотрение дела откладывается для выяснения некоторых обстоятельств, указанных в апелляционном заявлении адвоката Савельева. Игорь сумел-таки, пусть заочно, хотя бы приостановить решение Морозовой.

— Может, надо их пока выселить, с милицией, через прокуратуру? — спросила в раздумье Ольга, когда мы сели в машину. — Ведь решение суда не вступило в силу, раз подали на апелляцию.

— Надо бы, Ольга, конечно. Если бы я была в силах… Я боюсь. Боюсь потерять ребенка.

— Хочешь, я этим займусь?

— Спасибо, я подумаю.

— И, знаешь, Лена… — Она развернулась ко мне. — Переезжайте в мою квартиру. На время. Пока все как-то не утрясется. Зачем вам жить в съемной комнате? Это просто невозможно, для такой женщины…

— Ольга…

Я по-прежнему не хотела верить в то, что Ольга — просто неожиданный подарок судьбы в виде хорошей, надежной подруги. А что у меня попросят взамен? Не Ольга — те высшие силы, которые организовали это чудесное появление щедрой, доброй, терпеливой подруги из ниоткуда. Из темноты Новорижской трассы. Почему она ехала именно в то время, когда я чудом отвязалась от клоповских ментов — язык не поворачивается назвать их как-то иначе? Появилась подруга, готовая помогать, безответно любить, дружить, тратить свое время. А что отберут? Бесплатно я таких подарков от судьбы не жду.

— У меня две свободные комнаты. Меня почти не бывает дома… — тем временем продолжала она.

— Спасибо, Ольга. Ничего страшного. Всё это временно. У нас замечательная хозяйка. И вообще, яркие впечатления… Для избаловавшейся за последние два года Варьки это даже полезно.

— Ну ладно уж — полезно! Некоторых вещей в жизни можно и не знать, — она наконец тронулась с места. — Давай пообедаем где-нибудь?

— Не сегодня, хорошо? Варя одна сидит, ждет меня. Там у нее в доме ни девочек знакомых, никого…

Я была уверена, что Любовь Анатольевна встретила Варю у метро, а забрала ее наша бывшая няня тетя Маша и проводила до Водного стадиона. Но тратить деньги на ресторан, или, еще хуже — обедать за счет Ольги…

— Ладно, я отвезу тебя. Ты с работой никак не определилась? Хочешь, я помогу? У меня есть хорошая знакомая, подруга…

— Бывшая… — не удержалась я. Может, она так увлеченно дружит с новыми подругами, потом они становятся бывшими, но крепкие связи держатся, и так потихонечку образуется целая сеть из самодостаточных, сильных, помогающих друг другу женщин. Что-то мне это напоминает, какой-то американский фильм, что ли…

Ольга быстро взглянула на меня.

— Нет, почему… Не бывшая… Просто не очень близкая. Она в хорошем журнале работает главным редактором, к слову. Ты вообще сама-то чего хочешь?

— Знаешь, я тут сказку стала записывать, очень увлеклась.

— Дашь почитать?

Я пожала плечами.

— Почему нет? Вот, у меня, кстати, в сумке остался диск с рукописью, я хотела дать ее одному человеку…

— Женьке, что ли? — неожиданно спросила Ольга. — Ты ходила, кстати, на спектакль в воскресенье?

— Да… А откуда ты?..

— Знаю-знаю, — Ольга прищурилась и смотрела на дорогу. — Дай мне почитать. Я очень люблю детские сказки. Сразу скажу — мне понравится. А любому художнику это важно. Чтобы читатель заранее был в восторге, еще не открывая книжки, правда? Или зритель хлопал бы уже в метро, представляя себе, как Женечка сделает носом вот так… — Ольга смешно сморщила нос. Но на Женьку похожа не стала.

«Ты ревнуешь, Ольга, ты просто ревнуешь», — могла бы сказать я. Но это была бы не я. Это была бы мудрая и дерзкая.

Вечером я написала еще главку, придумала то, чего не было в устном варианте, прочитала Варьке. Ей, конечно, очень понравилось, «очень-очень!» И вдруг она сказала:

— Мам, а вот здорово бы было посмотреть это по телевизору! Представляешь, такой мультик…

— Мультфильм… — Я задумалась.

— Или даже не мультик, а лучше, чтобы они все были настоящими, так можно? Чтобы и сказочный лес, и пещера — всё настоящее… И Сонечка — настоящая девочка. Как я… — скромно потупилась Варька.

Я была уверена, что ни о каком кино она не мечтала. Просто, действительно, Сонечка — это плохая Варя. Про такую девочку, как Варя, писать не очень интересно — она умненькая, оригинальная, но уж слишком хорошая. У детей она вряд ли бы стала популярной. Лично моей Варе не хватает хулиганистости, которой хоть отбавляй в придуманной Сонечке.

— Да, может быть, Варюша. Только я не знаю, как это делается. Я имею в виду, как пишутся сценарии. Это же профессия, этому учатся.

Но Варька заронила мне такую соблазнительную идею… Я изо всех сил старалась не уснуть вместе с дочкой, все-таки уснула, но утром проснулась около шести, заставила себя встать, умыться и усесться за компьютер с чашкой некрепкого чая. Я попыталась записать первые сцены в виде диалогов, потом перечитала их тихо вслух. Нет, конечно. Сценарий же это — не просто запись по ролям. Что-то пришлось менять, добавлять. Но в общем…

Утром я Варе ничего не сказала, а когда привела ее из школы, покормила и показала в компьютере файл:

— Вот, смотри, по твоему совету начала писать сценарий.

Варя с удовольствием прослушала в сотый раз любимые начальные сцены и попросила:

— Мам, но только ты им скажи, чтобы Гном был, знаешь, какой…

Я с интересом слушала, каким же должен быть Гном, когда раздался звонок мобильного.

— Да, Ольга. Добрый вечер.

— Здравствуй, Лена, а почему ты все называешь меня Ольгой?

— А… как надо?

Она засмеялась.

— Почему «надо». Можно называть Олей… Ладно, не важно. Я позвонила, чтобы сказать — мне очень понравилась твоя сказка.

— Еще заранее, я помню.

— Нет, на самом деле понравилась. И я вот что тебе хотела предложить. Давай я нарисую иллюстрации, знаешь, как Сутеев сам к своим сказкам рисовал…