анонимно, конечно, так что никто в клинике понятия не имел, кто он. Но все равно балбес, что тут скажешь. Надеюсь, это по наследству не передается, - смеется беззлобно. – Я им сразу заинтересовалась. Попросила результаты его анализов, изучила. И когда дошла до показателей спермы, то поняла, что такого мощного производителя нам упускать нельзя…

- Ма-ам, - краснею я.

- Агата, ты же медик. Взгляни на ситуацию с моей стороны, - грозит мне пальцем. – Ты должна меня понять. Я гипнотизировала спермограмму и не верила, что такая удача нам подвернулась. Морфология, подвижность – все отлично. Идеальный генофонд. Шансы на успешное ЭКО возросли в разы. При этом никаких рисков, что донор заявит права на детей потом, - осекается и закашливается. – Ну, здесь я ошиблась. Знала бы я тогда Тумановых и что он один из них, то насторожилась бы, - хмыкает с сарказмом. – Они упертые. И непредсказуемые. Чего только Златкин Марк стоит, - делает паузу. - В общем, я договорилась с лаборанткой – и твои яйцеклетки оплодотворили материалом этого случайного донора. Как мы выяснили спустя годы, Адама.

- Почему ты ничего не сказала? – хмурюсь я. – Ни ему, когда он приехал искать наследника, ни мне. Зачем молчала?

- Я не могла быть на сто процентов уверена, что это он. Повторюсь, донор анонимный, - поднимает палец вверх. – Когда Златка позвонила и попросила о помощи, я согласилась принять ее родственника. Но сначала Адам на встречу не явился, - бурчит недовольно.

- Явился, - проговариваю чуть слышно, но мама пропускает мимо ушей.

- Потом проверку в собственной клинике устроил, - злится, вспоминая те события. – Вел себя по-хамски, нес какую-то чушь про друга, которому якобы и нужно ребенка найти… В общем, запутал меня окончательно и расстроил.

- А мне почему не сказала ничего? – не унимаюсь я. – Если бы я не стала помогать ему. Если бы не проверяла всех потенциально его детей тестом ДНК, то… - сглатываю, - мы могли бы никогда не узнать правду.

- Разве я знала, чем вы там занимаетесь? – округляет глаза мама. – Я вообще-то надеялась на твой профессионализм. А ты нарушила все нормы врачебной этики.

- Кто бы говорил, - парирую я и складываю руки на груди.

- Я пыталась сказать тебе, когда ты карту Адама мне показала с диагнозом. В тот момент у меня пазл окончательно сложился. Но ты сбежала, - садится рядом со мной, обнимает. – А потом в слезах от него вернулась. Да и вообще только мучилась и страдала, пока он рядом был. Я опасалась, что очередной Макар на твоем пути встретился, - поглаживает меня по голове, которой я активно машу в знак протеста. – Я не могла быть уверена, что Адам не станет детей у тебя отбирать, когда узнает о своем отцовстве. Я тогда ни в чем уверена не была. И выбрала твое спокойствие. Я всегда выбираю тебя, доченька, - чмокает в макушку.

- Ты меня обманула, - повторяю, как заезженная пластинка. Но обиды больше не чувствую.

- Ложь во благо, - мама прижимает меня крепче к груди. – Зато какой результат! Какие детишки идеальные от него получились, а! – гордо заявляет. - Признай, я права была. И сделала верный выбор.

- Знаешь, - чуть отстраняюсь и поднимаю на нее хмурый взгляд. – Странная ситуация. И звучит как-то странно. Ты только с Адамом в таком тоне не говори, ладно? Помягче. А лучше я сама ему скажу, - задумчиво упираюсь пальцев в подбородок.

- Переживаешь за его мужское эго? – легко улыбается, а я киваю. – Правильно. Хотя все равно балбес он у тебя, - не сдерживает хохота. – У вас серьезно все?

- Надеюсь, - неопределенно веду плечом. – Он готов был остаться с нами, не зная, что тройняшки - его родные дети. Просто потому что… любит нас. Наверное, - закусываю губу.

Адам никогда не говорил мне о любви, но его поступки красноречивее слов. И то, как он относится к малышам. А дети тонко чувствуют его заботу. Разве они могут ошибаться?

- Ладно, посмотрим на ужине на твоего оболтуса, - шутит мама, но я посылаю ей предупреждающий взгляд. – Хорошо, пусть будет «Идеальный генофонд». Так лучше?

- Нет, просто Адам, - поднимаюсь я. – И он будет здесь через пару часов, - кошусь на время.

- Ох, надо что-нибудь приготовить вкусненькое, - спохватывается мама, как настоящая любящая теща. – И Сереже позвонить, чтобы из автосервиса раньше вернулся, - останавливается на половине пути в кухню. – Он-то не в курсе всего. Туманову твоему не поздоровится. За каждую пролитую тобою слезу ответит.

- Что ж, папу я беру на себя, - тяну настороженно.

Время до вечера пролетает незаметно. Мама возится на кухне, а меня к плите не подпускает даже. Отправляет наверх к детям – собираться и приводить себя в порядок.

«Ты и так в порядке, красавица», - вспоминаю, как успокаивал меня Адам. Зареванную, мокрую после душа, растрепанную. Заставлял верить, что для него я и правда лучшая. Непривычно. Я думала, что достойна получать лишь указания и упреки от мужчин. Что нужно постоянно подстраиваться под их желания, меняться по щелчку пальцев. Поэтому и не спешила строить отношения с кем-либо. Боялась опять попасть в эту душную камеру. И услышать звук захлопнутого замка.

Но я больше не так воинственно оберегаю свою независимость. С Адамом я и дальше смогу чувствовать себя свободной, но при этом еще и… счастливой.

- Мамочка, мы во дворе папочку встретим, - визжат близняшки, а Макс по привычке проверяет время. Он не расстается с подарком Адама, и никакие другие часы не могут заменить ему эти, от родного отца.

Отпускаю детей, не боясь, что они испачкают наряды. Папа их и такими будет рад видеть. Более того, именно своим озорством тройняшки и очаровали его. Растопили обледеневшее сердце, проникли в душу, растеклись по венам. Родной кровью.

- Мам, приехал, - сообщает Макс, не скрывая ликования. Сдается потихоньку.

Я же еще утром выбросила белый флаг. После положительного теста ДНК. Между нами с Адамом больше нет никаких преград. Ничто не мешает нам быть вместе и строить семью. Ведь так?

Встречаю его с улыбкой. Замечаю, как он нервничает. Как лихорадочно сжимает два букета лилий. Моих любимых цветов. А маме, судя