Ну, что же, каждому свое, на то мы и Странники.

— Мелок дай.

— А свой куда дел?

— В карман сдуру сунул, руки грязные, не хочу пачкать, — неохотно ответил я.

— Хе-хе, а от мела карман чистый будет? — хмыкнул Лешка.

— Умные все стали… Короче, ролики придется переставлять, иначе крышу то и дело будет клинить, да и уплотнитель плохо ляжет, вода попадет.

— Слушай, давай лодку вытащим на берег, а? На поддон, там удобней.

— Резонно, — согласился я, оглядываясь на причал. — Но тогда нужно хорошенько все промерить.

— Да не вопрос.

Катер большой — при эксплуатации на воде, но маленький при ремонте. Впрочем, при ремонтных работах почти всегда места мало… Сегмент крыши был бережно спущен и осторожно, чтобы не повредить краску, уложен на поддон. Уже вторую неделю работаем на причале, можно было бы сказать, что устали, но этого чувства нет — приятно возиться со своим судном. Как по мне, так это даже приятней, чем с собственным автомобилем. Машина, она что дает? Восемьдесят процентов дорог и десяточку реального бездорожья. В движении на авто всегда есть предопределенность, элемент исполнения чужой воли.

С катером ты — вольный ветер!

Но и о дорожном транспорте мы не забывали. Вдруг обстоятельства сложатся так, что дальнейшее плавание станет невозможным или же движение по суше окажется более предпочтительным по стратегическим или оперативным соображениям?

— Корефан у меня был. А папашка у него — прибитый на мототехнику…

— В Бишкеке? — лениво поинтересовался я, ради поддержания разговора, не молча же работать.

— Не, уже в Тюмени. Два гаража, прикинь, три машины, из которых ездит всего одна, мастерская, все дела, вечно от жены вечером туда сбегал с дяхонами. Общались они там, по субботам синячили… И мы с Митяем приклеивались, когда старшие разрешали, обычно по воскресеньям, пива же надо кому-то приносить! Так вот, была у него «Волынянка». Это реально вещь!

— Не «Волынянка», а ЛуАЗ-969 «Волынь», — поправил я.

— Какая разница, все равно крутой проходимец!

— Да, проходимость у него знатная… Это ж военная техника, Леша, транспортер переднего края. Главный минус — хреновый двигатель.

— Во, и дяхоны так говорили. Папашка митяйский все хотел в нос вонзить тому конструктору, который на вездеход засунул двигло от «Запорожца»!

— Что у них было тогда, то и засунули.

— Решаемый вопрос! — легко ответил Лимон. — Берется двигатель от «ВАЗа», на АВИТО есть объявления о продаже готовых переходников с него на коробку ЛУАЗ. Читал как-то форум передельщиков, говорят, больше семидесятисильного ставить нельзя, КПП убьешь. Колеса втыкают на четырнадцать дюймов от какой-то «Тойоты». Мы с Митяем специально искали, по заданию. В Новосибе был деятель, самопальные пары в колесные редукторы продавал. Хочешь пошустрей, хочешь посильней, для грязи. По почте тоже высылал, не знаю, есть ли у него сейчас… Блокировку дифференциала тоже продают.

— Лет десять назад на объезде Симферополя видел ЛУАЗ с вазовским двигателем, — вспомнил я.

— На том же АВИТО попадаются с дизелями и с движками от «Ауди». С двиглом от восьмерки тоже видел, но это надо искать. Как думаешь, Резчикам АВИТО можно подсунуть?

— Даже не знаю, — замялся я. — Каталоги разные предлагаю, срабатывает. Не, Леха, прекращай, это не тема. Тридцать лошадок, а жрет десятку на сотню. Да и как его собирать?

— Раму по частям выпишем, соберем на болтах! — оптимистично предложил Лимонов.

— Продольные балки не поместятся на панели.

— А мы заранее! Под пайол засунем!

— Бред. Это нам месяц придется стоять, пока хоть какой-то комплект наберем. Проще уж багги сваять из труб.

— Ну, или так… — легко сдался пацан…

…Дождь идет.

Мелкий, теплый, не раздражающий. Вода в бухте спокойная настолько, что даже удивительно. Несмотря на защиту острова, ровного зеркала тут не бывает, всегда есть хоть какое-то волнение, пусть самое легкое. А сейчас тихо. Вот и думаешь: не случилось бы урагана в ближайшее время… Поверхность моря матовая от падающих с небес капель. Но пузырей нет — дождь льет с утра, однако силу так и не набрал.

Такая погода нам на руку, идут испытания по ходу монтажа, проверка на протечки.

Рубка катера на три четверти приклепана к бортам намертво, а задняя треть — сдвижная. Это позволит в хорошую погоду заниматься рыбалкой с борта, обеспечит более комфортную работу с двигателями. Сразу за стойками составного лобового стекла расположены боковые форточки, небольшие. По бортам рубки — два круглых иллюминатора, так прочней.

Можно считать, что нам крупно повезло. Корпус был уже готов, и сделали его не здесь, судно выловили в море, где-то у берегов. Резчики изредка подкидывают людям что-то плавающее. Так что основная задача по оборудованию катера сводилась к установке рубки.

Вообще-то это байда — быстроходная лодка морского исполнения, изготавливаемая кустарно в небольших частных мастерских, полуподпольных. Такие делают на Земле по специальным проектам для развивающихся стран, доводя конструкции на месте под конкретные задачи. В Сомали на подобных байдах шастают пираты, на Каспии браконьеры, а на Енисее — рыбаки, что побогаче. Там их делают староверы по чертежам, присланным единоверцами из Северной Америки. Байды имеют достаточную килеватость, иногда реданы, малую осадку, а средняя длина колеблется между семью и десятью метрами. Конструкция и форма лодки таковы, что позволяют ей уверенно преодолевать морскую волну.

Наши российские байды, предназначенные для плавания по морям, чаще всего сделаны из дерева. Сваренный из железного уголка набор обшивается фанерой — материал весьма недолговечный, два-три года эксплуатации, и обшивку надо менять. Работа с деревом требует долгой практики и большого опыта, тонкостей тут много, и каждый мастер держит свои секреты при себе. Сайтов настоящие профессионалы не имеют, а очередь на изделия у них расписана на год вперед. Почему в почете именно самодельные байды? Потому что, если использовать в промысле магазинный катер, гоняя его в хвост и гриву, то он вскорости развалится, проверено.

Самые знаменитые в России — каспийские браконьерские, их берут для ловли в море осетров. Изготавливают в Дагестане, в Астраханской области и Калмыкии. Хотя аналогичные конструкции встречаются и на Азове. Двигатели на байдах лютые. Суммарная тяговая мощность подвесников, устанавливаемых на лодки в профильном исполнении, иногда превышает тысячу лошадиных сил. На транце — от двух до трех моторов с максимально возможной тягой. Такое оснащение позволяет самой крупной и тяжелой байде развивать скорость до сотни километров в час при полной загрузке, обеспечивая резерв тяги на случай выхода из строя одного или даже двух моторов.

Дикая мощность «браконьерок» обусловлена спецификой задачи: надо быстро, зачастую в условиях погони, вывезти с открытого моря два-три центнера добычи. Ушел с грузом в камыш — заработал денег, не успел — заработал срок или оброк, что чаще.