– Он – твой брат-близнец?! Но мы не можем позволить ему…

«Не пойми меня превратно. Что представляет собою мой братец, я знаю прекрасно. Помоги мне сейчас, и я навек помещу Боласа в заточение, а сам до конца времен стану ему тюремщиком. И вы избавитесь от обоих. Навсегда. И это не просто самый безопасный путь, это – единственный путь, гарантирующий Мультивселенной мир и покой».

– Если ты так тверд в своем решении, зачем тебе я?

«Ты и твои присные одолели его, ослабили, но он – по-прежнему Древний Дракон и своей волей со мной не пойдет. Чтобы забрать его отсюда, от меня потребуются все силы и все внимание. Тебе же предстоит скрыть наше столкновение от товарищей-мироходцев и от всех прочих смертных. И даже от Нив-Миззета. Ты нужен мне, чтобы скрыть от всего мира тот факт, что Болас остался в живых».

– Если этот путь верен, зачем же что-то скрывать?

«Любой мироходец, жаждущий мести и отыскавший его в заточении, рискует выпустить его на волю. Вся Мультивселенная должна считать Боласа мертвым, хотя мы с тобой оба знаем: убивать его – непозволительный риск».

– Я ничего подобного точно не знаю.

«Знаешь. У Боласа имеется план на любой, самый непредвиденный случай. Гибель не остановила его в прошлый раз, не остановит и ныне. А вот заточение… подобного исхода Болас предусмотреть не мог никак, а потому и планов на такой случай не строил».

И Джейс последовал указаниям Уджина. Воспользовавшись чарами невидимости, он скрыл от всех появление Духа Дракона и его схватку с братом, а сам тем временем сотворил иллюзию – иллюзорного Боласа, распавшегося в мелкую пыль на глазах у всей Равники.

Опасаясь, как бы его обмана не раскусила Лилиана, он как только мог постарался изобразить мысленный голос Боласа и направил телепатический предсмертный крик дракона в ее сознание. Ну, а коснувшись ее мыслей, осознал, как потрясло, как надломило Лилиану самопожертвование Гидеона – пусть даже принесшее ей победу над драконом. Тогда Джейс попробовал связаться с нею от собственного имени, но, уступив ее просьбам, оборвал связь.

Тем временем незримый Уджин оглушил незримого, ослабшего Боласа, лишил его чувств и был готов уйти, а посему Джейс, дотянувшись мыслью до Сахили Рей, велел ей отключить Бессмертное Солнце. Ни в чем не усомнившаяся, Сахили выполнила приказ.

Изнуренный физически, умственно и морально, Джейс опустился на мостовую рядом с плачущей Чандрой и Ниссой, и вскоре оба дракона, а следом и Лилиана, исчезли, ушли в иные миры.

Теперь Джейс Белерен шагал рядом с Чандрой и Ниссой, несущими доспех Гидеона Джуры, оплакивал друга, отдавшего ради победы над Боласом жизнь, и каждый сделанный шаг казался ему непростительной ложью.

В молчании Дух Дракона и брат его, дракон, взирали один на другого.

Последний чувствовал себя – сквернее некуда. Пусть и окутанному крыльями брата, переход с Равники через Слепую Вечность в буквальном смысле слова стоил лишенному Искры дракону зрения, не говоря уж о том, что с опаленной шкуры облезла, осыпалась вся чешуя. На то, чтобы прийти в чувство, потребовалась не одна неделя, на исцеление – не один месяц, а близорукость не прошла до сих пор – перед глазами словно бы все расплывалось. Распростертый на земле, он выглядел… да, именно: побежденным. А еще ему явно чего-то недоставало. Да, Искры – само собой, но не только, не только…

Оставив на время эти заботы, дракон полоснул противника злобным взглядом.

– Я думал, что покончил с тобой, – прорычал он.

– Времена меняются, – пожав плечами, откликнулся Дух Дракона. – Особенно, знаешь ли, в Таркире – в том измерении, где я погиб. Следовало бы тебе свыкнуться с этой мыслью.

– Это тебе следовало бы свыкнуться с мыслью, что я попросту убью тебя снова через пару минут.

– Вот только отдышишься?

– Именно.

– Сомневаюсь, братец, сомневаюсь. Посмотри на себя, отягощенного бременем грядущей смерти. Убить меня тебе не хватит сил ни через пару минут, ни через пару тысячелетий. А большего срока тебе не прожить, не продержаться – ведь Искры-то у тебя больше нет.

– Так у тебя отниму.

– Не выйдет. Ни силой, ни даже хитростью. Даже через миллион жизней – тем более, что теперь количество отпущенных тебе жизней ограничено ровно одной.

– Думаешь, сможешь меня удержать? Я…

– Я знаю, братец, знаю, кто ты таков. И никогда этого не забуду.

– Дурень самонадеянный, ты же…

– Это я-то самонадеянный дурень? – хмыкнул Дух Дракона. – Вправду? Взгляни-ка в Озеро Возникновения.

Смертный дракон машинально взглянул в озерную гладь.

– Говорил котел горшку: ты от сажи черен, – с усмешкой сказал Дух Дракона.

Казалось, его брат-дракон вот-вот вспыхнет огнем.

– Это мое Царство Уединения, – напомнил он. – Здесь властвую я.

– Уже нет. Ты забыл: изначально этот мир был моим. И по-прежнему любит меня больше. Предпочитает меня тебе. Оглядись повнимательнее, и увидишь.

Как ни хотелось смертному дракону сохранить дерзкий, непокорный вид, тут он против собственной воли поднял взгляд к горизонту. И первым, что он заметил, несмотря на помутнение взора, оказались краски: с тех пор, как он в последний раз побывал здесь, все вокруг изменило цвет и теперь явственно отливало синевой, отличительным цветом брата. Мало этого, огромные рога вдали, на горизонте, изгибались внутрь, как его собственные, но затем вновь расходились в стороны и наружу, опять-таки как у брата. Весь мир нес на себе клеймо, печать власти Духа Дракона. Еще одна потеря…

Слегка оробев, смертный дракон покачал головой:

– Это же невозможно.

– Это? Это только начало.

– Нет… Как?! Я требую ответа!

– Не в твоем положении чего-либо требовать, и все же…

– Мой замысел был безупречен!

Дух Дракона вздохнул, неторопливо покачал головой из стороны в сторону и заговорил:

– Я понимаю, что ты сейчас затеваешь, братец. Ты собираешься побольше разузнать. Выиграть время. Отыскать способ обернуть время и знания себе на пользу. Но здесь ни хитрая тактика, ни льстивые речи тебе не помогут. Можешь даже не пробовать. Времени у тебя полным-полно. Не целая вечность, конечно, как прежде, но, чтоб осознать безвыходность положения, хватит. А что до знаний – спрашивай, не стесняйся. Я от тебя ничего не скрою.

Смирив злость – ведь словам Духа Дракона он верить все еще не желал, а значит, по-прежнему искал удобного случая, подходящего момента, шанса переменить незавидное (стоит признать) положение к лучшему – смертный дракон спросил:

– Как тебе удалось миновать защитные чары, которыми я окружил это измерение?