Солнечные лучи, льющиеся сквозь окно с эркером, пригревали ей спину. Потрепанная куртка Стайлза висела на спинке свободного стула так непринужденно, будто ей там было самое место. Не нужный ни ему, ни ей кофе остывал в керамических кружках, наполняя воздух своим ароматом.

– А вам не показалось, что это странно?

– Да, но я подумала, что все дело в выдвинутых против него обвинениях.

– Сожительство с несовершеннолетней и угон автомобиля? – Стайлз явно хорошо подготовился к встрече.

– Да.

– Однако обвинения так и не были предъявлены.

– Знаю, но я решила, это из-за того, что он покинул страну.

– Есть такое понятие, как экстрадиция. Вам это должно быть известно.

Разумеется, теперь ей это было известно. Но в то время она была молода, гораздо меньше осведомлена о нормах права, а главное – глубоко уязвлена тем, что Хантер предал ее и связался с другой женщиной. Впрочем, к тому времени все потеряло смысл. Ребенка уже не было.

Старая боль, которую она так отчаянно старалась подавить, прорвалась сквозь все и сдавила сердце с такой силой, что Миранда едва могла вздохнуть. Боже милостивый, как она хотела ребенка! Как ей нужно было, чтобы эта частица Хантера осталась с ней.

– Я была молода, – призналась она вслух. – И испугана.

– И беременна.

Казалось, слово гулко разнеслось по комнате, подобно звону церковного колокола.

– Да. – Не было смысла отрицать: он и так уже знал слишком многое. Миранда уставилась на него сухими глазами, не позволяя ему увидеть боль, не покидавшую ее все эти годы. – Но это никого не касается.

Внезапно искра сочувствия промелькнула в его холодных глазах, но исчезла так быстро, что Миранда сочла это игрой собственного воображения. Стайлза никак нельзя было заподозрить в мягкосердечии.

– Не сердитесь. Я просто делаю свою работу.

– Выкапываете грязные секреты. Чудная работа! Он насмешливо выгнул бровь.

– В чем-то сходная с вашей, советник.

– Я всегда ищу правду.

– Я тоже. – Он отпил глоток чуть теплого кофе и поставил чашку на блюдце. Его голос неожиданно смягчился: – Что же случилось с ребенком?

Миранда закрыла глаза.

– Я не хочу об этом говорить.

– Знаю.

Несколько секунд прошло в молчании, наконец Миранда открыла глаза. Какая разница, что он о ней подумает?

– Я потеряла ребенка в ту самую ночь, когда заснула за рулем машины и она сорвалась в озеро Эрроухед. Не сомневаюсь, что вы изучили медицинские отчеты. Там, конечно, было упоминание о выкидыше, но я попросила не говорить об этом моим родителям. Думаю, они сохранили врачебную тайну. Если мой отец и проведал о чем-то, он никогда об этом не упоминал, а я сама тоже не заводила разговора. Кстати, откуда вы знаете Датча?

– Он сам ко мне обратился.

– Да, но как он вас нашел? Я почему-то не думаю, что ваш адрес есть в телефонном справочнике.

Легкая улыбка коснулась его губ, серые глаза на мгновение потеплели.

– Он нашел меня через одного общего знакомого. – Стайлз отпил еще глоток остывшего кофе и наклонился ближе к ней. – Послушайте, Миранда, вы умная женщина, но вы были не так умны шестнадцать лет назад. Лично я считаю, что история, рассказанная вами шерифу в ночь смерти Таггерта, – одна сплошная выдумка. Вы с сестрами заключили какой-то договор, чтобы поддержать алиби друг друга, и до сих пор вам это сходило с рук. Но я уверен, что в один ужасный день правда обрушится вам на голову. Если вы сейчас мне все расскажете, это останется между вами, мной и вашим стариком. Но если до правды доберется Кейн Моран или один из политических противников вашего отца, разразится самый большой скандал, когда-либо потрясавший старый добрый город Чинук. Вам придется распроститься со своей работой, Тессе понадобится нечто большее, чем услуги психоаналитика, а Клер увидит, что скандал с ее мужем в Колорадо – это всего лишь легкая рябь на воде в сравнении с тем водопадом, который на нее обрушится, когда правда выйдет наружу.

– Вы ошибаетесь! – воскликнула Миранда. Спасительный гнев пришел ей на помощь, хотя его слова напугали ее до полусмерти. – Больше того, вы оскорбляете меня, и в таком случае нам больше не о чем говорить!

Стайлз отодвинул свой стул.

– Вы еще измените свое мнение.

– Мне не на что его менять.

– Посмотрим. – Стайлз подхватил свою куртку со спинки стула, сунул руку в карман и положил на стол карточку мотеля «Трейдуиндз» в Чинуке. – Комната 25, если захотите поговорить со мной.

– Только не ждите меня, затаив дыхание, – задохнетесь. Стайлз перебросил куртку через плечо и свободной рукой вдруг легко коснулся ее щеки.

– Подумайте об этом, Миранда, – сказал он тихо. – Не надо меня провожать, я сам найду дорогу.

Она вспыхнула от его прикосновения и долго еще сидела с горящими щеками, после того как входная дверь открылась и закрылась с тихим щелчком. Все разваливалось на части. Вся лживая конструкция, которую она с таким старанием возвела.

Закусив нижнюю губу, Миранда тяжело оперлась лбом на сложенные руки.

– Господи, помоги мне! – прошептала она, зная, что конец близок.

Денвер Стайлз не успокоится, пока не доведет свое дело до конца, и ни потоп, ни пожар его не остановят.

Тесса ощутила дуновение соленого бриза на лице и пожалела, что никак не может обрести то душевное спокойствие, которое положено чувствовать человеку, бредущему по песку и взирающему на бескрайний простор океана.

Зря она вернулась в Орегон, надо было держаться отсюда подальше! Но один из ее психоаналитиков сказал, что, если она хочет справиться со своими демонами, рано или поздно ей придется встретиться с ними лицом к лицу. То есть вернуться в эту чертову дыру и объясниться с теми, кто причинил ей зло.

Мокрый песок был усеян водорослями, панцирями расклеванных чайками крабов, раковинами моллюсков и выброшенными на берег медузами. Белая песчаная полоса вилась под утесами вдоль курорта «Камень Иллахи», где Тесса теперь обитала в номере люкс – с сауной, джакузи, двумя кроватями королевских размеров и потрясающим видом на океан. Номер был предоставлен в ее распоряжение на неопределенное время. Датч хотел, чтобы она чувствовала себя комфортно.

– Спасибо большое, папочка! – прошептала она. – И к черту психоаналитиков – не буду я ни с кем объясняться!

Тесса вернулась в Орегон с одной-единственной целью, и сейчас, пока она шлепала по песку в полосе прибоя, ее охватило предвкушение сладкой мести. Она ждала шестнадцать лет, надеясь, что потребность расквитаться со всеми, кто ее обидел, рассеется со временем. Но это оказалось ошибкой! Пока она была в Калифорнии, вдали от сестер, от этого проклятого озера, ей удавалось отгонять от себя мысли о мести. Но стоило ей вернуться в Орегон, где на нее обрушились воспоминания об одной ужасной, наполненной болью ночи, как она оказалось неспособной думать ни о чем, кроме своей вендетты. Тем, кто ее обидел, придется заплатить сторицей!