– Странная такая, продолговатая, прямоугольная. С окошечками.

Военный, как ни странно, поверил, кивнул. Пробормотал чуть слышно про себя: «Дульный тормоз. Похоже, „Штейер“ для спецопераций». Потом внимательно посмотрел в заплывшие щёлки на месте глаз Смирнова.

– Они по-русски как говорили? С акцентом или без?

– Нормально говорили. Только…

– Что только?

– Без акцента, но не по-здешнему. Местные так не говорят. Не знаю… правильно слишком, что ли. Вот, как вы.

В глазах военного зажглись огоньки.

«Ага, проглотил! Давай, заглатывай поглубже и подставляй уши».

– Ещё что можешь вспомнить? Одеты как они были?

– Погоди, полковник, дай отдышаться. Башка болит. Кружится немного. Сейчас… вспомню.

Военный бросил взгляд через плечо. Сидевший у стола толстяк только фыркнул в ответ. Офицер снова повернулся к Смирнову.

– Я не полковник. Меня зовут подполковник Михайлов, я офицер оперативно-тактического центра Генерального штаба Российской армии. Извини, что так с тобой обошлись, просто здесь не я командую.

«Ну конечно. Ты просто зритель. Как всегда».

– Твоя информация очень важна. Это вопрос национальной безопасности. Постарайся вспомнить всё как можно точнее, каждая мелочь может иметь значение. Как они были одеты, какое ещё оружие у них было?

«Сейчас, родной. Раз ты говоришь, что это вопрос государственной важности».

– Одеты-то они были как раз просто. Обычная одежда такая – для походов, охоты. Типа туристической. Только хорошая.

– В смысле?

– Добротная очень. Ну, швы все, ремни там, пряжки разные. Всё крепкое, солидное. И ткань хорошая, не шуршит. Ещё ботинки у всех троих отличные были, такие сейчас хрен где купишь.

– Названия видел какие-нибудь? На одежде, обуви? Снаряжение какое было?

– Не, не видел ни одного названия. Может, и были раньше бирки, только их спороли походу…

– Спороли? Уверен?

– Да вроде бы. У одного, того, что со снайперкой, пятно было на груди. Аккуратный такой прямоугольник, как будто там раньше нашивка была.

Похоже, военный купился с потрохами. Как всегда, залог успешного вранья – говорить то, что от тебя хотят услышать и не скупиться на детали.

– Снаряжение? Что у них с собой было?

– Рюкзаки. Тоже хорошие, как ранцы. С поясными и нагрудными ремнями. И ещё у них к передним лямкам были какие-то штуки пристёгнуты, не знаю даже, как описать. Типа дополнительных карманов, что ли. И фляжки в чехлах.

– Ладно. Ты говоришь – у остальных оружие тоже было не такое, как обычно.

– Точно. У того, что со снайперкой ходил, пистолет к ноге был пристёгнут. Только кобура не кожаная, а как будто из жёсткого пластика какого-то. И та часть пистолета, что наружу торчала, тоже пластмассовая была.

Андрей продолжал описывать снаряжение какого-то спецназа из виденного много лет назад фильма.

– У второго кроме пистолета автомат был.

– А ты откуда знаешь? – подал голос толстяк от стола: – Ты что, на досуге библиотекарем работаешь?

«Чёрт, надо бы сбавлять обороты. Этот тип опаснее и если он просечёт, что я им лапшу втюхиваю…».

– Так там магазин был внизу. Как у «калаша», тоже изогнутый. Только сам автомат подлиннее был. И тоже с оптикой. Короткий такой, пузатый прицел. И ещё цевье не сплошное, а всё в прорезях. А по бокам дорожки ещё ребристые.

Военный кивнул, явно понимая, о чём речь. Андрей, со своей стороны ощутил лёгкий укол паники: тема для вранья начинала заканчиваться. Вот опишет он сейчас воображаемого третьего – и о чём прикажешь говорить дальше? Множить детали опасно, не успеешь оглянуться, как сам запутаешься и проколешься. Тогда всё, слушать его уже не будут, пустят в ход тяжёлую артиллерию. И ещё хорошо, если это окажется электрический ток, а не клещи и ножовка. Расставаться с частями тела очень бы не хотелось.

– Эй, ты меня слышишь? Третий? Что у третьего было?

– Третий? Не разглядел я его толком. Он возле двери, в тени всё время топтался. Видел у него только дробовик в руках. Весь в камуфляжных пятнах и с рукояткой, как у пистолета. Не охотничий.

– Ладно, хорошо. Ещё что вспомнить про них можешь? Лица, внешность, волосы какого цвета?

– Не могу вот так сразу вспомнить. Обычные, вроде бы. Небритые мужики. Вроде бы тёмные, но не чёрные, не как наши кавказцы. Может быть, русые. Я в этих мастях не силён. Волосы не разглядел. Один в шапочке был, тёмной такой, вязанной. Тот, что с дробовиком у двери стоял – вообще капюшон не снимал. А третий, с винтовкой, который ко мне всех ближе был, у него на голове бандана была завязана. Камуфляжная.

– Удачно, – буркнул от стола толстяк. Подполковник Михайлов зыркнул на него через плечо, потом снова повернулся к допрашиваемому.

– Что говорили? Точно постарайся вспомнить, как можно подробнее.

– Можно мне воды ещё? Язык еле ворочается.

– Может тебе ещё пожрать принести и рюмку налить? – донеслось снова от стола. Михайлов встал и повернулся.

– Дайте ему воды. И наручники расстегните.

– Щас! Разбежался!

– Хотя бы спереди ему руки сцепите.

Толстяк побурчал недовольно, потом всё же махнул рукой.

– Паша, прицепи его к передней ножке стула. И дай ещё воды этому ублюдку, раз он так подполковнику понравился.

Детина снова зашёл Смирнову за спину, повозился, щёлкнул ключом. Левую руку отпустило из твёрдого металлического захвата.

– Руки вперёд!

Плечи затекли, пока руки были вывернуты назад, поэтому Андрей двигался медленно, преодолевая простреливающую в суставах боль. В спину немедленно последовал ускоряющий толчок.

– Шевелись!

За правое запястье его рванули вперёд и вниз. Паша—громила наклонился, защёлкнул второе кольцо наручников на передней ножке прибитого к полу стула. Левая рука осталась свободной. Ей он еле успел схватить ручку ковша с водой, который ему ткнули почти в лицо, расплёскивая воду.

Он снова постарался пить подольше, чтобы выиграть время. На что, правда, при этом рассчитывал – непонятно. Подполковник снова занял место на табурете перед ним и терпеливо ждал.

– Так, а теперь подробно расскажи мне, что они говорили. Как пришли, кем представились?

– Ну, как пришли… Ногами из леса вышли. Я за ними не следил специально. Собака загавкала, я в окошко посмотрел – трое стоят у ворот. Я им – «Чего надо?», а они в ответ – «Поработать хочешь?». Ну, по нынешним временам работой разбрасываться не принято, так что я им пару общих вопросов задал, что да почему. Они сказали, что нужен именно мой автобус.