Дейзи: Да.

Автор: На вас было белое платье.

Дейзи: Да, верно.

Автор: И вы сидели в коридоре, потому что никак не могли открыть дверь.

Дейзи: Именно.

Автор: И моя мама…

Дейзи: Да, твоя мама открыла для меня дверь.

Автор: Я это помню. Я ведь была с ней. Я как раз проснулась, мне привиделся плохой сон.

Дейзи: Тебе было, кажется, где-то около пяти. Так что… у тебя довольно хорошая память.

Автор: На самом деле я уже полностью про это позабыла, но сейчас, когда вы заговорили, я сразу вспомнила, что тоже там присутствовала. Мама никогда об этом даже не упоминала. Странно, что она ни разу мне об этом не рассказывала.

Дейзи: Я всегда думала, что если бы понадобилось рассказывать эту историю, то Камилла сочла бы, что это должна делать именно я.

Автор: А, все ясно. Что же все-таки тогда произошло?

Дейзи: Твоя мама… То есть Камилла… Давай я по-прежнему буду называть всех по именам? Ты ведь с самого начала предупреждала, чтобы я всегда называла ее только по имени.

Автор: Да, давайте так и продолжим. Называйте меня Джулией, а мою маму – Камиллой. Так, как и делали раньше.

На этом фрагмент стенограммы заканчивается.

Дейзи: В коридоре появилась Камилла с Джулией на руках. И обратилась ко мне:

– Вам помочь?

Мне было непонятно, отчего она со мною столь любезна.

Я ответила «да», и она забрала у меня ключ и вскоре впустила меня в мой же номер. И сама прошла туда за мною следом. Она усадила Джулию на кровать и мне тоже велела сесть. И принесла мне стакан воды.

– Вы можете спокойно идти, – сказала я. – Со мной будет все нормально.

– Нет, не будет, – возразила она.

И я помню, что почувствовала тогда облегчение. От того, что она видит меня насквозь. И от того, что не собирается уходить.

Она села со мной рядом. И заговорила без обиняков. Она точно знала, что происходит. И точно знала, что именно хочет сказать мне. Я была… настолько выбита из колеи. Совершенно не могла собою управлять. А Камилла удивительно владела собой.

– Дейзи, он любит вас, – сказала она. – Вы сами знаете, что любит. И я знаю, что он вас любит. Однако он никогда не уйдет от меня.

Билли: – Знаете, – сказал я тому мужику, – иногда нужно немного развеяться.

– Какие вообще могут быть проблемы у такого парня, как вы? – удивился он.

Потом поинтересовался, насколько я богат, и я ему ответил как есть. Назвал ему лишь сумму чистого капитала на тот день.

– Вы меня извините, если я не стану слишком вам сочувствовать?

Я кивнул ему. Поскольку все понял. Я снова поднял со стойки стакан и поднес к губам.

Дейзи: – Необходимо, чтобы вы знали, – продолжала Камилла, – что я не собираюсь опускать руки и отказываться от него. И не допущу, чтобы он от меня ушел. Я помогу ему пройти через это. Так же, как помогла преодолеть все остальное. Мы с ним больше и сильнее всего этого. Мы больше и сильнее, чем вы.

Джулия между тем забралась на кровать, укрылась покрывалом, и я невольно бросила на нее взгляд.

– Я была бы рада, если бы Билли никого, кроме меня, не любил, – сказала Камилла. – Но знаете, что я для себя решила еще давным-давно? Я решила, что мне не нужна идеальная любовь, и мне не нужен идеальный муж, и идеальные дети, и вообще идеальная жизнь, и все в таком духе. Я хочу лишь своего. Я хочу своей любви, своего мужа, своих детей и своей жизни.

Я – не совершенство. И никогда не была и не стану совершенством. И ни от кого и ни от чего не ожидаю совершенства. Но знаете что? Чтобы быть сильным, вовсе не обязательно быть идеальным. А потому, ежели вы чего-то выжидаете, надеясь, что где-то что-то треснет и сломается, то я просто… Должна сказать, что это уж точно буду не я. И я не допущу, чтобы это был Билли. Из чего вытекает, что это будете вы сами.

Билли: Я попробовал ее на вкус. Даже не глотнул – просто попробовал. Чего мне стоило, чтобы не проглотить текилу залпом, не опрокинуть одним махом в горло! От нее пахло свободой и утешением. Так обычно оно и действует – когда ощущаешь прямо противоположное тому, что есть на самом деле. Впрочем, я даже обмяк, ощутив на кончике языка обещанное выпивкой облегчение.

Дейзи: Камилла поднялась, налила мне еще стакан воды и подала бумажный платок. И только тут до меня дошло, что я вовсю заливаюсь слезами.

– Дейзи, – продолжала она, – мы не очень хорошо знакомы, но я знаю, что у вас прекрасное сердце и что вы очень хороший человек. И знаю, что моя дочь мечтает вырасти и однажды стать такой же, как вы. А потому мне совсем не хочется причинять вам боль. Я желаю вам только самого лучшего. Я хочу, чтобы вы были счастливы. Я в самом деле этого хочу. Возможно, вы думаете, что это не так, но это действительно правда.

И добавила, что хочет предельно прояснить для меня одну вещь:

– Я не могу сидеть спокойно и смотреть, как вы с Билли мучаете друг друга. Я не желаю таких страданий мужчине, которого люблю. Я не желаю этого отцу своих детей. И также не желаю этих мучений вам.

– Я тоже этого нисколько не желаю, – глухо отозвалась я.

Билли: Чувак рядом со мной – тот, что обмолвился о подружке, – все сидел и наблюдал за мной. Перед ним стоял полный стакан пива, и он потягивал его по глоточку – так, как попивают то, к чему совершенно безразличны.

Я взглянул на него и… наконец это сделал.

Глотнул текилы.

Немного, где-то с полпальца всего. И мигом вцепился пальцами в стакан – как будто кто-то мог его украсть.

– А может, я и ошибаюсь, – сказал мужик. – Может, и бывает, что парень вроде вас во что-то сильно влип.

И я приказал себе поставить стакан.

«Просто опусти его на стойку».

Дейзи: А дальше Камилла сказала:

– Дейзи, я считаю, вам необходимо уйти из группы.

Джулия к тому моменту уже крепко спала.

– Если я ошибаюсь, и вы готовы отпустить это от себя и двигаться дальше, и готовы позволить ему тоже не зацикливаться на этом и жить дальше, – то тогда не слушайте моего совета. У вас передо мной нет ни малейших обязательств. Но если я все же права, то вы сделаете всем нам большое одолжение, если уйдете из группы, избавитесь от наркомании и обретете новую жизнь вдали от Билли. Вы сделаете это прежде всего для себя. И да, конечно, вы и ему тем самым окажете огромную услугу. А еще вы тем самым очень поможете мне уберечь от несчастья моих детей.