отчетливости формулирует главные стадии этой всемирно-божественной мистерии «Я».

Вот его – сначала малоконкретная – формула:

«…жизнь есть вечно другое, вечно новое. Значит, процесс жизни (творческой) имеет три фазы: 1) переживание чего-нибудь, как точка отправления; 2) недовольство переживаемым, жажда новых переживаний и стремление к достижению цели; это и составляет сущность творчества. 3) Достижение идеала и новое переживание» (169).

Далее даются им более детальные определения. Он берет понятие абсолютного бытия и наблюдает его эволюцию. Из небытия, покоя оно, движимое вечным недовольством и вечной страстью, переходит к бытию, к дифференциации Хаоса, к различению и оформлению, с тем чтобы в последнем осознании всего, когда все делается опять единым (ибо осознание всего есть опять осознание всего как нераздельного единства), прийти к новой потере сознания, к покою как вершине экстаза.

«Бытье в целом, то есть вся история вселенной, которая может быть рассматриваема как стремление к абсолютному бытью, то есть к экстазу, граничащему с небытьем и представляющему, так сказать, потерю сознания, то есть возвращение к небытью, – выраженная в форме мышления, история вселенной есть рост человеческого сознания до всеобъемлющего божественного сознания – она есть эволюция Бога… Бытье, как противоположность небытью или покою, есть деятельность, то есть различение. Оно есть множественность по самой своей природе. Вечное недовольство, вечное стремление, вечное отрицание прошлого. Минутные пребывания на известных высотах служат гранями, создающими ритм жизни. Всегда иное, всегда новое, всегда вперед» (170).

«Я хочу пережить высоту всеобъемлющего сознания, хочу пережить экстаз. Это мое желание создает историю вселенной, как рост человеческого сознания до моего сознания. Нельзя проследить последовательно всю эволюцию, так как это потребовало бы столько жизней, сколько их было до сих пор прожито. Главные же фазы развития можно, конечно, указать. В своем стремлении к абсолютному бытью дух должен пережить полный расцвет деятельности, то есть процесс дифференцирования. Океан творчества должен раскрасить все свои капли в разные цвета. Он сам должен пережить все эти цвета. Последняя цель – абсолютное бытье – есть общий расцвет. Это последний момент, в который свершится божественный синтез. Это расцвет моей всеобъемлющей индивидуальности, это восстановление мировой гармонии, экстаз, возвращающий меня к покою. Все другие моменты бытья суть последовательное развитие той же идеи, рост сознания до моего».

Еще более красноречиво непосредственное продолжение этих мыслей.

«Я говорил о том, что всякое стремление создает необходимое орудие для достижения своей цели (человека, например). До сих пор высшим синтезом в смысле такого орудия был человек и человеческое общество, а целью, главным образом, сохранение жизни и расцвет индивидуальности. Высший же синтез есть тот божественный синтез, который в последний момент бытья включит в себя вселенную и даст ей пережить гармонический расцвет (экстаз) и таким образом вернет ее к состоянию покоя, небытию. Такой синтез может быть свершен только человеческим сознанием, высшей индивидуальностью, которая явится центральным мировым сознанием, освободит дух от оков прошлого и увлечет в свой божественный творческий полет все живущее. Я говорю о последнем экстазе, который уже близок» (171).

Абсолютное «Я», следовательно, от нерасчлененной Бездны идет через расчленение и оформление к новому Единству, то есть опять к небытию. В общей форме этот процесс изображен также и в следующих выразительных словах:

«Дана вселенная – процесс; дана возможность ее, возможность этого процесса – в себе и чрез себя; дана творческая сила; дана любовь к жизни; дано единство; дана свобода; процесс есть синтез различных моментов времени, которые обусловливаются различным пространственным содержанием; процесс есть ряд изменений в его носителе; процесс, как таковой, есть отрицание его возможности (растение – отрицание семени); бытье – отрицание небытия; завершение процесса есть возвращение к ничто; семя есть возможность растения; ничто есть возможность всего, вселенной; растительный процесс завершается образованием семени (возможность растения); абсолютный процесс (процесс жизни) завершает „ничто“ (возможность всего); абсолютный процесс есть; процесс есть множество; процесс возможен только как вселенная. Нельзя мыслить одного состояния сознания, чередующегося с бессознательным состоянием. Процесс как деятельность есть различение и потому предполагает многое. Многое – есть форма времени и пространства и потому есть бесконечно-многое. Процесс может быть только вселенной. Вселенная – процесс. Вселенная – движение, ничто – покой. Как процесс, история вселенной есть эволюция постепенно дифференцирующегося сознания; абсолютная дифференциация есть впадение в ничто» (186 – 187).

Этот абсолютный процесс «Я» кончается, следовательно, тем, что надо назвать ничто. История вселенной есть

«постепенное пробуждение до абсолютного бодрствования или, что то же, до абсолютного сна. Абсолютная дифференциация есть смешение, есть возвращение к хаосу. Время и пространство не суть вместилища исперва существующие, в которых свершается эволюция вселенной. Они сами эволюционируют, составляя с эволюцией вселенной одно» (183).

«Последний момент – абсолютная дифференциация и абсолютное единство – экстаз. История – стремление к абсолютной дифференциации и к абсолютному единству, то есть стремление к абсолютной оригинальности и абсолютной простоте» (181).

Итак, всемирно-божественная мистерия «Я» свершается в трех актах – неразличенное стремление и хаос страсти, различенное множество и стремление охватить все и, наконец, последний экстаз, как охват всего и возвращение в ничто, к покою. Такова краткая формула мистерии мира и Бога.

Скрябин указывает и на форму протекания этой божественно-всемирной мистерии. По форме она ритм.

«Акт дифференциации есть акт самоозарения. Все – есть единая деятельность духа, проявляющаяся в ритме» (143).

«Человеческая жизнь есть одна ритмическая фигура времени, один толчок сознания» (155).

«После достижения поставленной цели человек, если он имеет еще желание жить, ставит себе другую и ритмически повторяет то же самое, то есть те же три состояния. Итак второй признак жизни есть ее ритм» (169).

«Каждый человек создает себе мир сам (бессознательно). Мир столько раз создавался, сколько раз сознание человека его творило. Каждая жизнь ритмически повторяет его творение. Человек – ритмическая фигура (единич.). Я создал себя так же, как и не-себя. Я создал себя, как единицу ритма во времени и пространстве» (175).

На этой же странице:

«Род – одна из форм жизни. Рождение – смерть – рождение – ритм ее».

Вибрацией объясняется смена и сосуществование всех и всяких переживаний, а также и вещей.

«Вещи разнятся подъемом деятельности, так сказать, количеством вибраций в единицу времени» (181).

«Каждое из состояний сознания есть предельная точка в вибрационном движении. Вибрация есть связь состояний