Не очень приятно оказаться под взором богов?

* * *

Дон-дон-донн. В унисон вибрации воздуха что-то коротко выкрикивает Кэт на незнакомом языке.

Дон-дон-донн. В нарастающем ритме стучит кровь в висках, а затылок сдавливает стальными тисками.

Дон-дон-донн. Легкие наполняются, и каждый вдох дурманит голову – так пахнет воздух после грозы.

Дон-дон-донн. Глазные яблоки сейчас взорвутся от невыносимого давления, и слезы ручьями бегут по щекам.

Дон-дон-донн. Суставы отдают ломотой, сухожилия подрагивают в такт сокращающимся, как под действием тока, мышцам.

Дон-дон-донн. Все тело, каждая его клетка пульсирует в резонанс с учащающимся биением мироздания.

Дон-дон-донн. Все быстрее и быстрее – вразнос.

Донн! Девушка без чувств падает на снег, и тряпичными куклами оседают обессиленные спутники.

Когда Ключник с Братом, справившись со слабостью, подошли к лежащей навзничь Кэт, она еще находилась без сознания. Рахан опустился рядом с ней и бережно положил ее голову себе на колени.

– Слушай, – позвал он Брата.

Губы девушки продолжали шевелиться, и слабый шепот был едва различим.

– Она с кем-то разговаривает, – пробормотал Брат. – Достучалась.

– Переводи – это твой язык.

Брат наклонился пониже и прислушался.

* * *

– Aeronavis matertris.

– Челнок матери…

– Terra ingeniosa colenti.

– Благодатная почва.

– Auferte malum ех vobis, – шепчут бескровные губы.

– Что-то об искоренении зла, – переводит Брат.

Пауза.

– Ultima ratio.

– Последнее средство.

– Какое? – спрашивает подошедшая Стерва, но Кэт общается вовсе не с ней.

– Ultima!

– Последнее…

Напряженное ожидание.

– Satan!

– Сатана?! – Переводчик бледнеет.

– И что это значит? – Похоже, Ключника не смущает упоминание о Князе Тьмы.

А шепот Кэт все ускоряется, захлебывается.

– Khartallahh!

– Dombaroff!

– Allessk!

– Uzshuur!

– Dershafisk!

– Shanhis!

– Не понимаю, не понимаю, – растерянно бормочет Брат.

– Переводи, – требует Ключник.

– Это не латынь!

– Переводи!

– Это бред! Ну – карталах, домбаров, алеск, ушур, дершафиск, шанхис. Абракадабра!

– Septem palatium!

– Седьмой чертог.

– In cubili oblivioni traditus! – бьется Кэт.

– Логово, – кричит Брат, улавливая знакомые слова, – забытое всеми логово!

– Логово Сатаны? – переспрашивает Стерва.

Брата тошнит, и он падает в обморок. А девушка открывает глаза.

– Последнее средство – Сатана, скрывающийся в забытом всеми логове, – мрачно подводит итог Ключник.

Счисление пути, инерционная навигация, вектор результирующей силы, ось акселерометров, попадающая траектория, момент отсечки тяги, настроечное значение функционала, момент разделения. Что за бред бормочет себе под нос сгорбившийся над столом безумец? Так звучит литания рукотворным богам.

Замри. Затаи дыхание. Почувствуй дрожь земли, монотонное гудение скрытых в толще механизмов. Что это? Песок струится вниз, очерчивая многоугольник входа, массивный восьмиугольный люк приподнимается и уходит в сторону, обнажая бездонное жерло шахты. А почва вокруг провала взрывается огненными гейзерами, искрящимися фонтанами отводя отработанные газы. Фейерверк продолжается несколько мгновений, вибрация нарастает, нарастает… и вдруг обрывается короткой агонией. Тишина, вяжущая вата в заложенных ушах. Из черного омута медленно поднимается, словно в родовых корчах извергаемое самой плотью мира, аспидное, величественно стройное тело. Сожми ладонями виски и запрокинь голову, попытайся охватить взором то, что уже целиком оказалось над поверхностью и на миг замерло, пьяно покачивая тупым носом в поисках равновесия, будто разминая затекшие за десятки лет обездвиженности члены. Вздрогни. Нет, это не обрушится вниз многими тоннами, видишь – оно подтянулось, судорога с глухим ропотом прокатилась под железной кожей. Оно отряхивается. И рвутся толстые пуповины, отсекаемые гильотинами, падает вниз бессильный корсет стальных оков, и на столбе пламени вонзается в туманное небо массивная колонна. Два удара сердца – и вынырнувший из недр объект уже в невообразимой высоте, наклонившись, как против порывов ветра, устремляется к своей безумно далекой цели. Сатана рвется навстречу своему аду. А небеса, потирая ушибленное место, мгновенно оправившись от нанесенной пощечины, все-таки чуть запоздало наносят ответный удар. Зажмурься. Всеми цветами спектра, сполохами затмевая облака, вспыхивает высь. Осанна! Грянет ангельский хор, предвещая сошествие рая, и над головой разгорается второе солнце, многократно белее, ярче и чище старого. Ослепительное и беспощадно близкое светило. Эдем? Доля секунды превращает плавящуюся землю в пенящееся пузырями стекло. Черная завеса вдоль всего горизонта плотной стеной тянется в космос, и небосвод становится подобен пятаку света на дне глубокого колодца. Пространство проваливается вниз, а свод схлопывается, повергая землю в первозданную тьму. Не бойся – скорее всего, даже наверняка, ты давно мертв.

Все это до последней детали похоже на то, что уже сотворил Сатана где-то на другой стороне мира…

* * *

Спуск вниз занял день. Просто спуск, маршрут несложный по сравнению с северным склоном, но туман и дождь отнюдь не делали его приятным. Не блистало солнце за спиной, золотые ступени не были высечены в скале, и уж точно не расцветала природа за стопами опечаленного отряда. Разбудить Сатану – последнее средство из арсенала всемогущих богов. Такая перспектива не воодушевляла никого, только Кэт шагала с чувством выполненного долга, да Ключник загадочно кривился, словно знал что-то особенное.

Они прошли мимо истока Катуни, обещанная хрустальная пещера, из которой несколькими ручьями изливались молочные воды, оказалась грязным подтаявшим гротом в основании ледника, сама жидкость тоже имела мутноватый вид, как будто неравномерно размешанная известь наполняла воду. Рахан молча подошел к потоку и омыл сапоги в священных водах. Брат попытался урезонить бывшего солдата, однако, встретив замороженный взгляд, замолчал. Святотатец этим не ограничился – смачно плюнул на берег:

– Сатаной шарахнуть… мало нам без этого.

– Постой, – обернулся Брат, – о чем ты?

– А сам не догадался? Карталах, Домбаров, Алеск, Ушур, Дершафиск, Шанхис – ничего тебе не говорит? А так – Карталах, Домбаровский, Алейск, Ужур, Державинск, Жангиз-Тобе? Ничего знакомого? Странно. Привал устроим – напомню.