– Он что, китаец?

– Нет, отчего же. Европеец. Высокий, стройный, красивый.

– Наверное, он «голубой».

– Пожалуй, нет, – невинно ответила Женя и противно хихикнула. – Стопроцентно нет.

– Куда мы теперь? – резче, чем ему хотелось бы, спросил Мартынов. – Искать Куницына?

– Да, мне бы очень хотелось заехать на ту квартиру, адрес которой дала Катенька.

– Ладно, только – чур! – меня не втягивать. Одно дело, когда грозит какая-то опасность или есть надежда действительно выйти на след твоего кузена, и совсем другое дело – удовлетворение твоей необъяснимой блажи.

– Ладно, – покладисто сказала Женя. – Пойду одна.

Нажав на кнопку звонка, Женя поспешно поправила волосы и потерла губу о губу, чтобы освежить помаду. Щелкнули замки. Улыбочку!

Парень в обвисшем свитере с такими длинными рукавами, что не было видно пальцев, возник на пороге и, критически осмотрев Женю с ног до головы, лениво сказал:

– Что ж, проходи, коли пришла.

Выглядел он так, будто спал в одежде и питался чем бог пошлет. Симпатичный, но неухоженный и не слишком вежливый. Светлые растрепанные волосы, пресыщенные глаза в черных ресницах, босые ноги.

Парень не спеша удалился в глубь квартиры, и Жене ничего не оставалось, как последовать за ним. Очутившись в комнате, напоминавшей заброшенный чердак, хозяин всего этого безобразия круто развернулся и скомандовал:

– Что ж, раздевайся.

Женя опешила, затем, живо вспомнив сервис «Видео на дом», на всякий случай сообщила:

– Я не стриптизерка.

– Мне-то что?

Женя еще некоторое время подумала, потом спросила:

– Вы врач?

Тут же поняв глупость своего вопроса, задала новый:

– Вы художник?

– Некоторые так считают.

– Вы, наверное, перепутали меня с девушкой, которая должна прийти позировать! – догадалась сообразительная Женя.

– Ничего подобного. Ни с кем я тебя не перепутал.

– Зачем же вы велите мне раздеваться? – удивилась она.

– Для того, чтобы запечатлеть. Мне показалось, из тебя получится что-нибудь путное. Фото с розой на пупке или портрет с лицом на коленках.

– Занятно. Однако я совсем по другому поводу. Я не желаю быть запечатленной для вечности, – твердо сказала Женя.

– Для какой вечности? – грустно переспросил парень. – Это ради заработка. Может быть, попробуем? Ню в облаке тюля, например?

– Как вас зовут? – вместо ответа спросила Женя, не желавшая думать о себе как о ню, да еще в тюле. Кстати, тюль на окнах был грязно-серого цвета, словно весенний снег. Другого в обозримом пространстве не наблюдалось.

– Меня зовут Николай. А что?

– Я разыскиваю Куницына Андрея, – желая раз и навсегда оставить тему раздевания, сообщила Женя. – Говорят, он у вас комнату снимал.

– Задаете вы мне задачку, – задумчиво сказал Николай, запутав рукава на груди. – Такой пустой человек, как Куницын, и такие красивые девки по нему глаза выплакали.

Пару минут потребовалось Жене, чтобы выяснить, что Николай имеет в виду ее и Катеньку. Ей страшно польстило, что ее поставили в один ряд с такой обворожительной девушкой, как дочурка Эльзы Унт.

– Значит, больше Куницына никто не искал?

– Из девок больше никто.

– А не из девок? – нетерпеливо переспросила Женя.

– Милиция искала. Родственники опять же.

– Милиция?! Так он что, совсем пропал? – Женя обалдело смотрела на Николая.

– Совсем.

– Его до сих пор ищут?

– Смеетесь? – Николай взмахнул рукавами, словно безутешный Пьеро. – Зачислили в списки пропавших без вести.

– А вы что думаете по поводу его исчезновения? – Женя задала вопрос, который ее очень интересовал. Николай был парень хоть и странный, но явно не простой.

– Я думаю, все из-за женщины.

– Да-а? – протянула Женя, не умея скрыть явной заинтересованности. – И что это за женщина?

– Провинциалка, – ответил Николай, довольный впечатлением, произведенным на нее.

– Вот как?

– Я не то чтобы уговаривал его не съезжать, – пояснил Николай, – просто предупредил. Дом влюбленной женщины – плацдарм ненадежный. Разлюбит – выгонит.

– Но почему провинциалка?

«По-видимому, в тот момент он оставил Эльзу Унт и нашел себе новую пассию, – лихорадочно соображала Женя. – А Николай уверен, что она живет не в Москве».

– Он хвалился, что своими руками починил ей ограду, а потом устранил течь на крыше – тоже сам. В благодарность она разрешила ему жить два месяца, не внося платы.

– Кто – она?

– Откуда же я знаю! Если бы я знал, Куницын не числился бы в списке пропавших.

– Но скажите хоть что-нибудь об этой провинциалке! – умоляюще сложила руки на груди Женя. – В каком направлении ее искать?

– Он ездил к ней по Савеловской дороге, – пожав плечами, сообщил Николай. – И это все, что мне известно.

* * *

– Говорят, Нетушкина берет жильцов, – напомнила Женя. – Именно к ней нужно ехать по Савеловской дороге. Это ли не подозрительно?

– Но она не могла быть пассией молодого человека двадцати пяти лет! – пожал плечами Мартынов. – Эльза Унт – еще туда-сюда, но Нетушкина! Просто невероятно!

– Хорошо, Николай мог сам выдумать, что Куницын съехал, потому что влюбился. На самом деле он просто нашел жилье подешевле.

– Давай спросим у Нетушкиной в лоб, – предложил Мартынов. – Если не хочешь делать этого лично, попроси Ирму Гавриловну.

– Я никогда ни на кого не сваливаю те проблемы, которые могу решить сама, – гордо заявила Женя.

Она заставила Мартынова отвезти ее в видеопрокат, однако там их ждало разочарование в виде небольшой аккуратной таблички: «Санитарный день».

– Раз уж мы здесь, – сказал Мартынов, – предлагаю купить пожрать. Вечер обещает быть длинным, не хочу, чтобы он был еще и голодным.

«Возможно, он намекает, что один на один со мной ему чертовски скучно? Длинный вечер его ждет, видите ли!»

В супермаркете Мартынов тут же ринулся в отдел деликатесов. Его жадные руки тянули к себе мясную и рыбную нарезку. Вместо того чтобы аккуратно укладывать лоточки в тележку, он швырял их как попало. «Сразу понятно, насколько он безалаберный тип», – думала Женя, не желая признаваться себе, что постоянно любуется своим спутником и соратником. Подсознание говорило ей: «Не все ли равно, насколько он аккуратен? Да и не любила ты никогда аккуратистов».