Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гленн не договорил, со стороны каменной арки раздались голоса и чьи-то шаги.
— За тобой придут! — шепнул Гленн и, шагнув за могучий ствол дуба, растворился в темноте.
Глава 28
Когда Олинн вошла в зал, гости уже расположились за столами, и она снова ощутила, как все на неё смотрят с любопытством и одним единственным вопросом: кто же она такая? Что в ней столь ценного? Она прошла мимо гостей, к тому месту, на которое указал король, боясь поднять взгляд. Слишком много всего сейчас теснилось в её голове.
Этот пир сильно отличался от вчерашнего. Никаких залитых элем столов, кольчуг и молота, которым дробили щиты северян. В зале зажгли множество свечей, стены украсили гроздьями рябины, падубом и алым болотным плющом. Столов для гостей было немного. Их накрыли скатертями, а над королевским столом повесили большой штандарт с вышитым зелёным деревом. Вся посуда: тарелки, блюда, кубки, всё было дорогим, из серебра и золота. Кубки инкрустированы янтарём, и даже в ручках ножей и вилок вплавлены большие янтарные капли. Недаром же трон Балейры зовётся Янтарным, и Олинн подумала, что, может быть, у Гидеона он, и правда, целиком из янтаря? И что удивительно − в военный поход король прихватил с собой даже посуду и скатерти!
Сегодня в зале собрались только самые почётные гости. Свита короля, коротышка Хейвуд, главы кланов — найты, командоры и те, кто входил в Янтарный совет. Женщин было немного, кто-то из свиты Фэды, и она сама, Олинн, две дамы, одетых, как южанки, и ещё какая-то тощая монашка, с ног до головы в чёрном и с хольмгрегом на груди. Скальды, расположившиеся в углу, наигрывали неспешную мелодию.
И, разглядывая исподтишка гостей, Олинн подумала, что здесь собрались все, кто возлагает на неё какие-то надежды. Ярл Бодвар и Фэда хотят, чтобы она стала женой короля, сняла с его руки кольцо, а потом исчезла навсегда. Гленн хочет, чтобы она спасла Балейру, правда, неизвестно, как. Хейвуд сам хочет стать королём, а для западных найтов Олинн всего лишь помеха на пути их дочерей к трону. А Игвар… А чего хочет Игвар? Этого она не знала, но, как это ни странно, в этом зале нет никого, кому она была бы совсем безразлична. И поэтому Гленн Нье'Лири прав, бежать в Тэйру к матери — это единственное, что сегодня выглядит разумным. Осталось только выдержать половину вечера.
А вот это было самым сложным, потому что изображать влюблённость в короля, когда за тобой наблюдают десятки любопытных глаз, очень трудно. Наверное, ей было бы проще, если бы в зале не было Игвара. Но… он там был. И Олинн посадили как раз между ним и королём на стул с высокой резной спинкой. Такой же стул стоял у короля, а для других поставили стулья поменьше, а то и вообще лавки, укрытые оленьими шкурами, и со стороны выглядело так, будто она и Гидеон сидят рядом, совсем как король и королева.
Это заметила не только Олинн, но все, кто были в зале. И по лицам найтов можно было догадаться, что половина из них не одобряет этот явный знак симпатии короля. Олинн ощущала кожей, как вокруг сгущается что-то невидимое и тревожное. Плохое…
И если бы дело было только в неодобрении найтов! Но и во взгляде Хейвуда, и ярла Бодвара она читала только одно — собственный приговор.
Ничего! Ночью она сбежит, а сейчас нужно сделать всё, что от неё ждут.
— Ну что же, раз все в сборе…
Музыка стихла. Король поднялся, взял кубок и взмахом руки велел всем сидеть в его присутствии. Он знаком поманил слугу, и тот принёс ларец, в котором лежали свитки, скреплённые королевской печатью.
− Я буду говорить много, − начал Гидеон свою речь. — Время мечей закончилось, пришло время слов и благодарностей…
Его речь была о долге, чести и спасении Балейры. Он поимённо благодарил каждого найта и, что удивительно, помнил заслуги и успехи в боях каждого из своих людей. Он отметил даже обычных воинов, кто отличился особой храбростью. Олинн слышала названия каких-то земель, которые он жаловал кланам, перечисление даров и наград, но большей частью это ей ни о чём не говорило. Она смотрела, как при упоминании очередного имени кто-то изнайтов вставал, подходил к королю и кланялся, с благодарностью принимая из его рук свиток с дарственными. Так постепенно она и запомнила большую часть людей за этим столом. По правую руку сидели южные и восточные кланы, и видно было, что они чувствовали себя здесь, как дома. А по левую руку сидели найты западных кланов — молчаливые и настороженные. Видимо, они впервые получали милость от короля.
Из всей речи Гидеона Олинн поняла лишь, что Олруд достанется Нье’Риганам из клана Орешника. Их дом больше всех пострадал от набегов северян, был разграблен и сожжён, и теперь, по милости короля, они могли забрать себе замок Олруд и часть земель в управление и обосноваться на Севере. А заодно нести службу по охране новых границ Балейры.
Бодвар так и остался за ярлом, поскольку Игвар от него отказался ещё на турнире. Предлагать же Бодвар кому-то другому король не стал и заслуги ярла, предавшего северян и перешедшего к нему на службу, тоже оценил — подарил ему меч с королевским гербом.
−Этот меч перекован из мечей павших северян. Надеюсь, и твоя душа переплавилась в горне войны, и на ней появилось клеймо моего древа. И что ты так же верно будешь служить мне, как этот меч — тебе. А если не будешь… если предашь, то им я отрублю голову тебе и всей твоей семье, − произнёс король, вручая меч ярлу Бодвару.
И Олинн увидела, как побледнела Фэда и опустила взгляд в свой кубок, который сжимала двумя руками.
После того, как земли были поделены и награды розданы, король выпил до дна за победу и пообещал, что, несмотря на мир с Эгельстайном, в следующем году весной стоит вернуться на Север и донести штандарт с зелёным древом до самых Солёных островов. Найты одобрительно загудели и ударили
