Своей армии у короля не было, и в борьбе с врагами ему приходилось просить помощи у лордов, которые тут же пытались использовать это в своих целях. Так, для борьбы с Босуэллом Яков дал особые полномочия недавнему бунтовщику графу Хантли. Однако тот вместо Босуэлла разгромил и убил своего личного врага, графа Морея. Мгновенно распространились слухи, что убийство организовал сам король, поскольку Морей был якобы любовником королевы Анны. К тому же граф Хантли был вождем католической партии, и столичные протестанты тут же обвинили Якова в сговоре с католиками. Проповедникам было мало оправданий: они требовали, чтобы король пошел войной на Хантли и других католических лордов. Однако их силы были слишком велики; к тому же Яков, никому не признаваясь в этом, надеялся использовать их в борьбе с самим зарвавшимся духовенством.

Скрытный и двуличный король пытался для укрепления своих зыбких прав на английский престол наладить мирные отношения с Римом и с Испанией, против чего резко выступали протестанты. В 1592 году стало известно о так называемых «испанских бланках» — чистых листках бумаги с подписями Хантли и других католических лордов, которые якобы собирались вписать туда обращения к королю Испании с призывом вторгнуться в Шотландию и занять трон. Под шумок и самого короля обвинили в переписке с испанским королем и папой. На этот раз ему пришлось отправиться в поход против Хантли, который в 1595 году вместе со своими сторонниками бежал в Англию. Король отказался от предложенной протестантами конфискации их владений, хотя состояние казны было плачевным. В начале следующего года он созвал комитет из восьми человек (так называемых «октавианцев») для ревизии королевских доходов, но проповедники не дали ему работать, поскольку некоторые его члены были католиками. В августе собрался парламент, который попросил Якова простить изгнанных лордов; в ответ Эндрю Мелвилл пригрозил всем собравшимся проклятием. Вскоре пресвитериане собрали собственную ассамблею в Файфе, которую король объявил незаконной. Мелвилл явился к нему и в самых грозных выражениях заявил о праве проповедников поправлять «неправедные» действия короля. «Помни, что ты лишь нерадивый вассал Господа», — обратился он к озадаченному Якову.

Тем временем граф Хантли нелегально вернулся в Шотландию и попросил короля простить его, заявляя о готовности принять протестантскую веру. Однако пресвитериане продолжали свои нападки. Наконец Яков не выдержал: 16 декабря из Эдинбурга были высланы четыре самых ярых проповедника и 74 их сторонника из числа горожан. На другой день в столице вспыхнул стихийный бунт, который удалось легко подавить. 18-го король уехал в Линлитгоу, заявив на прощание, что выведет из Эдинбурга двор и королевский суд, которые не могут действовать в условиях давления. Это охладило пыл протестантов и сплотило здравомыслящих горожан. Магистрат решил арестовать наиболее активных возмутителей спокойствия, и им пришлось бежать в Англию. В январе 1597 года Яков вернулся в столицу полным хозяином положения. До конца года он вернул владения всем изгнанным лордам в обмен на принятие ими протестантской веры.

В феврале Яков созвал духовенство на ассамблею в далеком северном Перте. Это был хитрый ход — бедные шотландские священнослужители не могли позволить себе дальние путешествия, и на ассамблею собрались в основном те из них, кто жил на севере и был послушен Хантли и прочим лордам. По их приказу члены ассамблеи быстро приняли решения, угодные королю, и осудили мятежные действия своих южных коллег. Они также запретили проповедникам осуждать в церквях короля — как и других официальных лиц без королевской санкции. Вдобавок они присвоили королю право вносить на будущих ассамблеях предложения, касающиеся управления церковью. В целом Пертская ассамблея установила конституционные отношения между властью и церковью и тем самым в корне подорвала доктрину «двух царств», которую развивали Мелвилл и его радикальные сторонники. Они в ответ объявили ассамблею незаконной, в чем были поддержаны частью пресвитериан.

Тогда король созвал в мае новую ассамблею в Данди, где предложил выбрать из числа проповедников нескольких человек, уполномоченных давать королю советы в церковных делах. Вслед за их избранием Яков рекомендовал парламенту предоставить этим уполномоченным места, которые раньше занимали епископы. Однако парламент по-прежнему контролировался знатью, и король получил издевательский ответ: «Они могут занять места в любой момент, как только Ваше величество соблаговолит предоставить им должность, звание, титул и достоинство епископов, аббатов или иных прелатов»[94]. Королю снова пришлось выбирать между старой знатью и новой церковью, которая, к счастью, оказалась в целом более гибкой и склонной к соглашению, чем ее крайние представители. Какое-то время он отдавал явное предпочтение церковникам. 7 марта 1598 года в Данди опять собралась ассамблея, на которую хитростью не пустили Марвелла и других крайних. Представители церкви согласились, что пятьдесят один человек из их числа должен заседать в парламенте, и поручили их выборы узкому кругу проповедников и ученых докторов — так называемому «конвенту», голосование в котором было закрытым.

Однако осенью король, как это часто бывало, изменил свое намерение и выступил за то, чтобы церковники — члены парламента назначались им лично. В тот период у него все чаще прорывалось раздражение против проповедников, бесцеремонно дающих советы монарху. Это заметно и в книге «Базиликон Дорон» (Дар венценосцу), написанной им в качестве руководства для старшего сына и наследника Генри, который родился в 1594 году и умер в возрасте семнадцати лет. На страницах книги часто встречаются упреки в адрес духовных лиц, которые вмешиваются в дела государства. Для избавления от этого зла он советует сыну «приближать и выдвигать благочестивых, ученых и скромных проповедников… и поручать им епископства и бенефиции», то есть фактически восстановить должности епископов[95]. После этого он советовал восстановить в парламенте представительство всех трех сословий, в то время узурпированное лордами. В другой своей книге, «Истинный закон свободных монархий», вышедшей без указания автора в сентябре 1598 года, Яков более подробно излагает свою теорию управления. Королям самим Богом назначено повелевать, а их подданным — повиноваться. Король выше закона, но обязан повиноваться ему, чтобы не подавать дурной пример подданным. Хотя подданные не должны восставать против дурного короля, Бог сам находит способы покарать его, в том числе и посредством восстаний.

В ноябре 1599 года король созвал в Холируд проповедников, чтобы убедить их согласиться на избрание представителей в парламент, которые должны были занимать свои места пожизненно и снова принять епископский титул. Однако церковники не согласились и приняли на ассамблее в Монтрозе альтернативные предложения. Представители церкви должны были заседать в парламенте один год и голосовать строго в соответствии с требованиями ассамблеи. Согласие так и не было достигнуто, а вскоре король оказался вовлечен в очередное столкновение с церковью. Толчком к этому стал очередной