Твой взгляд, твой смех,

Который так мне нужен.

То счастье и успех,

Ведь он вполне заслужен.

Я знаю, я буду лететь безумной вспышкой.

Я буду, для тебя всегда твоей малышкой!

А что еще можно было ждать, когда она нажала на кнопку воспроизведения на магнитоле? Спасла меня Наташа, нажав на переключение трека и заиграла неизвестная мне песня Эминема. Если я не ошибаюсь, в основе этого трека лежит «What Is Love» от Haddaway.

Мне позвонили, сказали, куда нужно подъехать, я поймал такси и поехал — это идеальный сценарий моего прибытия на любую вечеринку. А приезжать таким способом как сейчас, это полный экстрим даже для меня и еще в придачу зря убитые нервы. Как приедем, надо будет глянуть в зеркало — не появились ли у меня пара седых волос.

Наверное, это знак протеста молодых нарушать правила, в том числе и правила дорожного движения. Хорошо хоть, на красный свет останавливалась (после чего к тому же пару раз «глохла»), что навело на мысль, что кроме как сигналов светофора, она больше ничего из ПДД не знает: не уступать при выезде на главную дорогу, перестраиваться без сигнала, обгон справа, поворачивать направо с левой полосы и, само собой, нарушение скоростного режима — это только то, что я — не имеющий водительских прав, ни разу не садившийся за руль, о ПДД знающий абсолютный минимум, — углядел.

Первым делом, как вошли в двухэтажную квартиру на Невском (виновник торжества уговорил друга провести здесь свою вечеринку — в его собственной «двушке» для гулянья такого масштаба будет тесновато), Леля с недовольством сказала громче нужного: «Жду не дождусь, когда заберу из ремонта свою тачку — на этом корыте уже не могу ездить». Подтекст сказанного: «Я Вас сразу предупредила, что приехала на машине, на которой мне стыдно не то, что ездить, а даже рядом с ней стоять — так что не чмырите меня, когда увидите, на чем я приперлась». На тут же появившийся вопрос «А ты за рулем? Пить не будешь что ли?» ответила: «Антибиотики пью, так что без алкоголя сегодня». Но я был уверен, ей будет чем «накидаться» и без алкоголя.

К нашему приезду в квартире было уже человек двадцать точно. Все общались по два-три человека, почти у каждого бокал с напитком в руке. Внешний вид каждого можно было охарактеризовать одним словом — «псевдогламур». Свет был чуть приглушен. В большом зале высотой в два этажа, где кроме кожаных диванов и кресел, пятидесятидюймового плазменного телевизора и высоких колонок от домашнего кинотеатра, из которых фоном играло какое-то радио, стояли два фуршетных стола с напитками и закусками. У каждой группы бокалов лежали маленькие бумажки с названием содержимого, а за ними выставлены необходимые бутылки с алкоголем, соками и газированной водой. Преобладающее место на столе занимали ром с колой и шампанское (а его зачем подписывать?). Еще в зале сиротливо стоял диджейский пульт с минимальным набором техники для светомузыки.

Блуждая по — не совру — гигантской квартире в надежде увидеть Аню, встретил Дениса, направляющемуся в основной зал.

— Ты Аню тут не видел? — Спросил я, пожав его руку.

— Ее тут нет. Походу не позвали. — Ответил он и взял с фуршетного стола два бокала рома с колой, один из которых протянул мне.

— Открой мне секрет, в честь чего это пати? — задал я еще один вопрос, пригубив коктейль.

Очень громко заиграла музыка, начавшись с “Lift me up” Moby, — за пульт встал какой-то тип в коротких дредах и хоккейной футболке, — так что Дену пришлось кричать, чтобы я услышал:

— Серегу провожаем в Америку. На пять лет едет туда учиться. — И добавил, поняв, что за вопрос выдало выражение моего лица. — Ты его вряд ли знаешь. Я сам лишь раз с ним виделся на одной бухаловке. Он хотел закатить такое, чтобы, типа, всем надолго запомнилось.

— Если не ошибаюсь, — мне пришлось кричать ему прямо в ухо, — всем насрать и через неделю никто и не вспомнить — дай лишь повод гульнуть на халяву, вот и пришли.

— Точняк! — засмеялся он. — А ты, я видел, с Лелей приехал. Ее позвали и просили еще пару людей прихватить. Не думал, что вы знакомы.

— Не, — покачал я головой, — она Наташу позвала, а Наташа меня.

— Наташка здесь? Пойду, найду ее. Извини меня, брат. — Он хлопнул меня по плечу и ушел.

Не в первый раз оказываюсь на подобном мероприятии, где я почти никого не знаю, но только сейчас почему-то мне было совсем некомфортно.

Сзади мне на плечи с визгом кто-то налетел. Бокал еле удержал в руках, чтобы не пролить на ковер стоимостью, наверное, в мою зарплату за пять лет.

— Здорова! — крикнул Костик и обнял меня.

— Привет. Рад тебя видеть. — Это было правдой. Я всегда рад видеть его.

Увидев, что я не с пустыми руками стою, он и себя взял коктейль и крикнул сквозь музыку:

— Пошли на балкон — я покурю, да и поболтаем в тишине.

Слово «балкон» для меня — часть квартиры, вынесенная на улицу, площадью метр на два. В этой квартире балкон был никак не меньше моей восьмиметровой кухни. А обставлен он был так, что тут можно было поистине жить.

К моему удивлению, балкон был безлюден.

— Странно, — сказал я, — обычно курилка самое многолюдное место на таких сборищах.

— А тут холодно. — Балкон был застеклен, но все раздвигающиеся окна были сняты — если чему-нибудь и лететь с восьмого этажа, так пусть окна целы останутся. — Да и этот дебил разрешил курить в отцовском кабинете, как девчонки начали жаловаться, что здесь они мерзнут, а им лень каждый раз куртку надевать.

— Костя, ты об Ане не слышал ничего?

— Нет. А что такое?

— Поссорились мы.

— Бывает. Чего натворил? — полюбопытствовал он, усаживаясь на кожаный диван и жестом предлагая мне сесть.

— Переехать ко мне хотела, а я посчитал это лишним — с этого и начали. А мои слова, что все равно рано или поздно в Москву придется вернуться, восприняла как «Я лишь нашел, кого трахать здесь, чтобы не дрочить вечерами, пока я Питере».

— А когда планируешь уехать?

— Не знаю пока точно, но скоро — мне еще в универе надо появиться в мае, сессию пробить. Да и чувство у меня, что переполнен я впечатлениями от этого города… что домой пора. И ты вообще услышал, что я про Аню сейчас, а не про возвращение в