в ванную. Он так и стоял удивленный с пустой рюмкой и долькой лайма, предназначенной мне на закуску.

Хоть на первом этаже были и ванная и туалет, я направился на второй, где они совмещены с огромнейшей спальней. Хозяин квартиры строго попросил всех использовать эту комнату исключительно в целях прохода в туалет, иначе закроет все веселье и всех выгонит. Я бы удивлен обнаружить, что это требование выполняется — если зайти в эту комнату и не скажешь, что во всей остальной квартире проходит «вечеринка века» (как ее назвал Сергей, который уезжает учиться в Америку).

Я заперся в ванной комнате, прикидывая, сколько людей могло бы кататься тут на велосипеде, если убрать унитаз, биде и саму гигантскую круглую ванную, в которой могла бы понежиться сборная страны по футболу, включая тренерский штаб.

Ополоснул лицо холодной водой и посмотрелся в зеркало. «Ничтожество», — Пронеслось в голове.

Ты ничтожество. И все, кто здесь сейчас, не лучше тебя. Топить свою жизнь в алкоголе, наркоте и безделье — все, что вы можете. Учеба, работа, хобби, спорт — все меркнет перед желанием оторваться, не думая о завтрашнем дне. Учеба? — деньги родителей решат любую проблему в любом крутом ВУЗе, так что диплом обеспечен, будешь ты день и ночь сидеть за конспектами или гулять на полную катушку. Работа? — не смешите! Еще молоды, чтобы работать, а как окончим институт, предки устроят на нормальное место. Хобби? — клаббинг — вот мое увлечение. Спорт? — кто больше выпьет шампанского за ночь и снюхает дорожек кокаина.

«Because we… are… your friends… you'll… never be alone again… well come on» — доносится хоровое подпевание неизвестному мне треку.

Тусить. — В этом смысл их жизни. Какие у них разговоры? По понедельникам почти все: с кем, в каком клубе и как было весело проводить выходные. Четверг и пятница о том, куда планируют сходить в выходные. Вторник и среда — время для всего остального трепа, а чтобы не было скучно, этот треп устраивается в пафосном баре или у кого-нибудь дома, но чаще в баре. А еще можно в кинотеатр сходить для разнообразия.

И ты один из них? Также не можешь ответить на вопрос, чем прошедшая неделя отличалась от предыдущей? Что нового произошло в твоей жизни? — перешел с блондинок на брюнеток, пьешь ром с колой вместо шампанского и открыл для себя пару классных баров, куда можно вечером завалиться побухать?

Сейчас какой-нибудь студент, который не в силах избавиться от страха провалить сессию, сидит на горой учебников и день и ночь учит все, чтобы перейти на следующий курс и быть еще ближе к заветной мечте — к диплому. Ты и ногтя ломанного этого парниши не стоишь!

Что сказал бы твой отец, посмотрев на то, как ты относишься к своей жизни словно к листам отрывного календаря — сорвал, смял и в ведро? Твоя жизнь точно так же день за днем оказывается на помойке. Отец бы отрекся от тебя, не желая иметь ничего общего с таким ребенком. Ему было бы стыдно, что он вырастил не воспитанного, интеллигентного, постоянно движущегося к своей цели сына, а бездушного, прожигающего свою жизнь отморозка. Такого же отморозка, как те, что сейчас курят гашишь на кухне, трахаются в спальнях и где вообще только можно, тысячной купюрой, свернутой в трубочку, нюхают кокаин со стеклянного столика, напиваются дорогим алкоголем. Посмотри на себя! Ты ничем не лучше этого сброда. Твой кулак сейчас готов разбить в дребезги это зеркало, чтобы не видеть себя самого — он уже красный от напряжения, — но ты этого не делаешь, потому что ничего не измениться, по эту сторону зеркала будет продолжать стоять этот жалкий человечешка.

Хочется позвонить кому-нибудь, позвать на помощь. Хочется, чтобы кто-то появился и спас тебя, твою душу, пока она еще не сгнила. Но не нет никого! Спасти тебя может лишь тот, на кого ты сейчас смотришь! Это единственный человек, на которого ты можешь рассчитывать.

Твоя жизнь в твоих руках, но руки твои опущены и разжаты — ты упустил ее, и она без контроля творит то, что хотя в данную секунду твои инстинкты. Животные инстинкты. Ты животное! Обезьяна, вырвавшаяся из клетки в джунгли, объедающаяся бананами, не думая, что завтра — уже завтра — на пальмах может уже ничего и не быть. А как самому добывать пропитание, ты и не думаешь. Тебя не интересует, что произойдет потом. Здесь и сейчас — остальное скучно.

Есть ли у такого как ты вообще право на существование? Мужчина, отец троих детей, возвращающийся с работы, может сегодня погибнуть в автокатастрофе в своем кредитном Форд Фокусе, столкнувшись «лоб в лоб» с BMW 7 с отморозком за рулем, нанюхавшимся на этой вечеринке кокаином.

Таких как ты надо стрелять, как бешеных собак. Ты вообще не достоин того, чтобы жить. Уйди с глаз моих. Тошно смотреть на тебя.

Встретить в этой квартире кого-то более-менее трезвого было уже невозможно. Некоторые девчонки пили шампанское прямо из горла бутылки. Всегда нужно смотреть под ноги — то тут, то там встречались пятна пролитого алкоголя.

Костя танцевал с какой-то девицей, прижимаясь к ней сзади. Одна его рука легла на ее грудь — по ее выражению лица было видно, что она не против вольности его поведения. Костя был уже совсем «хороший». Но я и сам был, наверное, не лучше.

Налил в первую же попавшуюся рюмку (кажется, из нее пили и до меня, но чистую тут искать это проигрышное дело) еще текилы и выпил. Вошел в толпу танцующих и влился во всеохватывающую атмосферу веселья.

Спустя пару треков под мою рубашку залезла пара нежных рук. Они «гуляли» там до конца трека, пока я не обернулся.

Когда я понял, что это Леля, ее язык был уже у меня во рту. Теперь она была без очков. Страстно целуясь, мы отстранились от «танцпола», и я прижал ее к стене. Пару минут спустя, мы уже целовались на лестнице, а потом на ходу в коридоре второго этажа. Она грубо схватила меня между ног — и нечего было проверять, я был готов к бою уже с первых секунд поцелуя. Леля дернула первую попавшуюся дверь — заперто. Мы стремительно направились во вторую комнату — дверь поддалась. Менее минуты целовались стоя так страстно, что готовы были съесть друг друга, потом она начала расстегивать пуговицы моей рубашки (спасибо ей, что не сорвала в спешке), но, расстегнув всего три, стянула ее