Она ударила себя ладонью по лбу.

– Я не могу брать на себя такую ответственность. – Она покачала головой. – Тебе нужно идти в школу. Что скажет твой отец?

– Я сказал ему, что Даррит – мой учитель и что это такой внеклассный проект. Сказал, что меня не будет неделю или около того.

– И он купился на это?

– Я могу быть очень убедительным.

Омарейл застонала и тут же заметила, как переменилось настроение Мая. Уголки его губ опустились, брови сошлись на переносице.

– Мне неприятно, что ты так реагируешь, – сообщил он.

И она вновь поняла, что это ее досада говорила сейчас в нем. Омарейл вздохнула и попыталась отгородиться от собственных чувств. Интуитивно поняв, как это делать, она начала постепенно овладевать этим искусством. Училась чувствовать, когда передавала свои эмоции, а когда держала их при себе.

– Мы сейчас пришвартуемся в Фортосдоре, – строго произнес Даррит, – и оставим вас в порту. Ищите попутку и отправляйтесь обратно в Астрар.

Май упер руки в бока.

– Я хочу помочь!

– Чем вы можете помочь? – Даррит едва не закатил глаза, и Омарейл поняла, что сейчас ему с большим трудом удавалось держать эмоции под контролем.

– А вы чем? – окрысился Май. – Я – ее друг, а вы кто?

– Мне не нужно вешать ярлыки, чтобы делать, что должно. Если вы продолжите спорить, я выкину вас из лодки прямо сейчас, будете добираться до Астрара вплавь.

Май откровенно рассмеялся. Даррит, быть может, и выглядел устрашающе, особенно со своим шрамом, но Май был на полголовы выше его и гораздо шире в плечах. По сжатым зубам и напряженным кулакам Даррита Омарейл поняла, что тот был в ярости. Он неотрывно смотрел сопернику в глаза.

Переведя же взгляд на друга, она не увидела ответной злости. Рот Мая искривился, глаза потускнели, и в них вдруг заблестели слезы. Она почувствовала необъяснимую всепоглощающую тоску.

– Норт Даррит! – воскликнула она, и тот отвернулся, перестав буравить Мая взглядом. – Во имя солнца, что ты делаешь?

Он смотрел куда-то в сторону, и Омарейл цыкнула языком, желая хоть как-то выразить свое негодование. Затем она набрала воздуха в грудь, выдохнула, закрыла свое раздражение и посмотрела на Мая.

– То, что ты сделал, – неправильно. Я бы хотела, чтобы ты вернулся в Астрар.

Она позволила заботе и нежности проскользнуть через ее защиту, чтобы выдернуть Мая из пучины разочарования и тоски, в которую его поверг Даррит.

– Я должен быть с тобой, – ответил Май, чуть улыбаясь, – я не могу объяснить этого, но я чувствую, что могу помочь.

Омарейл устало вздохнула. Посмотрев на Бурю, что стояла, скрестив руки, и на Даррита, который сел обратно на скамью и безразлично уставился вдаль, она сказала:

– Ладно. Но обещай, что будешь хорошо вести себя.

Май расплылся в широкой улыбке и плюхнулся на узкую скамейку напротив Омарейл. Принцесса лишь устало покачала головой. Буря завела мотор, лодка тронулась.

Предместья Фортосдора раскинулись широко, первые жилые кварталы с низкими домиками из деревянных бревен начали появляться на берегу задолго до того, как «Сестра» подплыла к главному причалу. Почти весь город был построен из дерева, за исключением лишь цитадели, расположившейся на противоположном от него берегу.

Та возвышалась на утесе и представляла собой каменное сооружение с множеством окошек-бойниц на самом верху. Не отличавшееся особой красотой и изяществом исполнения, оно выглядело устрашающе и монументально. Цитадель окружал хвойный лес, и казалось, будто она была укутана мягким одеялом. Но мягкость эта, как и казавшаяся беспомощность каменной постройки, была обманчива. Когда два столетия назад движение лаутенов, называвших себя Воинами Света, захватило Лебрихан и практически стерло с лица земли несколько деревень к западу от Фортосдора, именно цитадель этого города остановила их агрессивное наступление. Ни один корабль, ни одна лодка не смогли проскользнуть мимо этого скромного укрепления. Так Фортосдор защитил столицу, которая была главной целью лаутенов.

Омарейл читала об этом в книгах и вот теперь увидела вживую знаменитую Защитницу Восходящего Солнца, как ее часто называли историки.

Затем внимание Омарейл привлекло кое-что другое: чуть вдали она увидела дорогу, выстроенную прямо на воде.

– Что это? – воскликнула она, высунувшись из своего укрытия.

Сотни и сотни бревен были связаны между собой в плоты и формировали длинный путь вдоль извилистого берега. Начала дороги не было видно, зато к концу ее они как раз подплывали.

– Это лесосплав, – бросила Буря через плечо. – Так поставляют бревна на запад, в Лебрихан.

Это выглядело невероятно. Бревна действительно плыли вперед, точно одно огромное полотно, рисуя собственный путь.

– Мы вовремя пришли, – добавила она. – Явились бы раньше, могли бы застрять.

Центр Фортосдора выглядел куда наряднее его окраин: многочисленные деревянные домики все как один были покрашены в бутылочно-зеленый, на фоне однотонных стен выделялись белоснежные рамы окон и дверей. Везде, где не было домов и каменных мостиков, арок и парапетов, росли ели и сосны. Рисунок пристани был замысловатым – тут пирс торчал серой полосой, там ленточка песка уходила бухтой внутрь городка. А чуть дальше, у самой реки начинался пологий каменный спуск, который вел далеко вверх. У этого спуска они и нашли место, чтобы оставить лодку. Пока Буря расплачивалась с причальным, Омарейл разминала спину. Они с Маем уже выбрались из лодки, Даррит же не торопился покидать судно.

– Господин Джой, – процедил он, распрямившись и сжав кулаки.

– А? – Май, залюбовавшийся видом города, обернулся на него.

Даррит стиснул зубы, вздохнул, прикрыл глаза, а затем тихо процедил:

– Где мой вещмешок?

Май сглотнул. Омарейл настороженно взглянула на друга. Не мог же он…

– Это та куча хламья, которая лежала под скамейкой? – уточнил он, глуповато улыбаясь.

Уголок рта Даррита, тот, что и так всегда был словно приподнят из-за шрама, дернулся. Это совсем плохой знак.

– Он мне мешал влезть под скамейку. Я глянул, там какая-то куча тряпок. Я подумал, что это просто ветошь…

От драки их спасла Буря, которая, незаметно для всех оказавшись рядом, гаркнула:

– Давайте поживее, нам еще ехать и ехать! Некогда рассиживаться!

Май поспешил за женщиной, разумно видя в ней спасение.

Даррит одарил Омарейл весьма многозначительным взглядом и выбрался из лодки.

– С каждым могло случиться, – пробормотала она, но была остановлена поднятой рукой.

Он не желал ничего слушать.

Омарейл смогла увидеть Фортосдор лишь мельком, но город запомнился ей особой уютностью, камерностью, любовью жителей к природе и лесу. Дары его были повсюду: шишки и еловые ветки украшали улицы, кафетерии и таверны, окна и двери домов. Тут и там были стены, сплошь выложенные дровами. В лавках продавали сушеные ягоды и грибы. Омарейл купила мешочек вяленной на солнце клюквы.