Усилив свой левый фланг и центр разгромом противостоящего неприятеля, командарм-9 тут же произвел молниеносную перегруппировку, не дожидаясь, пока враг придет в себя. 25 июля, выполняя приказ штаба фронта, 9-я армия вновь стала наступать на Станиславов. Главный удар наносил 33-й корпус ген. К. А. Крылова по германской группе Крэвеля, дабы сразу же лишить австрийцев немецкой поддержки. Надо сказать, что этот прием оказался весьма удачным: сковав стоявших на станиславовском направлении германцев, русские 12-й (ген. Н. Н. Казнаков) и 41-й (ген. Л. Н. Белькович) армейские корпуса опрокинули австро-германцев по всему фронту атаки.

Русский орудийный расчет в бою

Е. З. Барсуков приводит интересные данные о взятии Станиславова. В ходе наступления части 41-го армейского корпуса (74-я пехотная дивизия ген. П. Д. Шипова и 3-я Заамурская пограничная пехотная дивизия ген. Е. М. Осипова) расположились на ночлег, имея в своем тылу лесной массив. Ночью проезжавшие мимо войск обозы подняли такой шум, что австрийская артиллерия открыла огонь на поражение. Однако русские артиллеристы (а помимо дивизионных орудий, в корпусе состояли батарея 122-мм гаубиц и батарея 107-мм тяжелых пушек) не стали отвечать, по засечкам от выстрелов австрийцев вычислив расположение неприятельских батарей. Утром семьдесят два легких и двенадцать тяжелых орудий огневым шквалом раздавили австрийские батареи, а затем ударили по окопам противника химическими снарядами. Лишившись артиллерийской поддержки, австрийцы бросились бежать, причем неприятельские тяжелые орудия достались русским в качестве трофеев. Именно это позволило войскам 41-го армейского корпуса практически без боя подойти к Станиславову[224].

28 июля русские ворвались в Станиславов, отбросив врага за реку Быстрица, остановившую развитие русского наступления. Противник потерял двадцать тысяч человек пленными, но техники, как обычно, очень мало – всего два десятка орудий и полторы сотни пулеметов. В это же время 7-я австрийская армия усилила свои атаки в Буковине, оттянув на себя резервы 9-й русской армии и не позволив генералу Лечицкому добиться ошеломляющего успеха.

Однако и так, имея против себя две неприятельские армии на разных направлениях, командарм-9 сумел отразить атаки одной и разгромить вторую армию врага. Все эти сражения происходили в чрезвычайно непривычных для русских географических условиях – высоты Южных Карпат – Кирлибаба, Дорна-Ватра и др. – находились на высотах, когда уже в сентябре противоборствующим сторонам пришлось действовать в снегу. Так, запись в журнале боевых действий 1-го Оренбургского казачьего полка (3-й кавалерийский корпус) от 24 июля, гласит: «…условия на позиции очень трудные – на высотах снег, холод, сильный пронизывающий ветер, людям очень трудно»[225].

Помимо прочего, наступление 9-й армии обнажило фланги Южной германской армии ген. Ф. фон Ботмера, которая была вынуждена приступить к перегруппировке, что, в свою очередь, позволило 7-й русской армии ген. Д. Г. Щербачева перейти в наступление. Нанеся противнику поражение у Збаража, 7-я армия вышла к Бережанам, подравняв общий фронт наступления по соседним 11-й и 9-й армиям. Тем не менее ни у одной из трех русских армий не оказалось сильных резервов, чтобы нанести врагу решительное поражение: резервы по-прежнему шли в 8-ю и Особую армии, под Ковель. А потери русских армий на первом этапе Брусиловского прорыва доходили до половины всех солдат и офицеров боевых группировок.

Характерно, что продвижение соединений 9-й армии наблюдалось на стыке с 7-й армией, на равнинной местности. В Южных же Карпатах наступление замедлилось. Действовавшие здесь Сводный и 3-й кавалерийский корпуса не имели сил для того, чтобы овладеть перевалами. Уже с конца июня на южном фасе фактически установился позиционный фронт, прерываемый взаимными контрударами, которые, впрочем, почти не изменяли общего положения сторон. Маршал Советского Союза А. М. Василевский вспоминал: «Дойдя в Карпатах до долины реки Быстрица, мы надеялись в несколько дней добраться до перевалов на хребте Родна и спуститься в Трансильванию. Однако темп наступления замедлился. Австрийцы зацепились за перевалы. 9-я армия потеряла в ходе черновицкого прорыва до половины личного состава, и мы топтались в течение июля и августа на месте, в районе Кирлибаба – Кимполунг – Якобени – Дорна-Ватра, а затем вообще остановились»[226].

В отношении назначенного на середину августа нового общего наступления армий Юго-Западного фронта, 9-я армия получила задачу вторжения в Трансильванию. Интересно, что 7-я армия ген. Д. Г. Щербачева должна была атаковать Галич, для чего из 9-й армии генералу Щербачеву передавалось два корпуса. Зато сам командарм-9 ген. П. А. Лечицкий, помимо удара на Мармарош – Сигет, должен был и одновременно обеспечить левый фланг 7-й армии. Между тем, как справедливо подметил А. М. Зайончковский, именно в эти дни «судьба еще раз давала возможность Юго-Западному фронту сыграть большую роль в эту войну. Румыния уже открыто стояла на нашей стороне. Нейтральная граница более не существовала. В предвидении этого события, известного нам с точностью числа выступления Румынии еще в начале июля, можно было бы заблаговременно сосредоточить сильный кулак за левым флангом 9-й армии и, вслед за объявлением Румынией войны, перейти ее границу и развить энергичное наступление по румынской территории в обход крайнего правого фланга армий противника. При удаче здесь легче всего был бы разрешен вопрос о выходе русских войск в Венгерскую долину, что повлекло бы за собой радикальное изменение в нашу пользу общего стратегического положения. Если бы даже такое наступление заглохло, то во всяком случае оно принесло бы пользу в том отношении, что сильно подкрепило бы румынские войска и, по всей вероятности, дало бы иное направление всему тому, что впоследствии случилось на Румынском фронте»[227].

Однако ни 9-я армия не получила резервов, дабы споспешествовать румынам, ни тем более за спиной 9-й армии не было создано хотя бы оперативной группы, не говоря уже о целой новой армии. Очевидно, в румынском вопросе главкоюз ген. А. А. Брусилов разделял точку зрения Начальника Штаба Верховного Главнокомандующего ген. М. В. Алексеева, заключавшуюся в отказе от тесного сотрудничества с румынской стороной, что, впрочем, всецело отвечало и намерениям самих румын. Именно румыны настояли на том, что взаимодействия русских и румынских войск в Карпатах и Трансильвании не должно быть.

Однако действительно, такой удар в южный фас австрийского фронта вполне мог вывести Юго-Западный фронт из позиционной борьбы, установившейся с июля южнее Полесья. Конечно, в районе Кимполунга стоял восточный фланг австрийской 12-й армии, но сосредоточение крупной группировки, подчиненной генералу Лечицкому, позволяло опрокинуть неприятеля. Следовательно, новое наступление в Карпаты предпринималось 9-й армией без достаточных резервов и без использования того выгодного положения, что предоставляло вступление Румынии в войну (14 августа).