Сводка № 1

Сов. секретно

Как среди нэпманов, так и в кругах бывшей «сиятельной аристократии» главной темой всех разговоров за последнее время служит процесс Тихона. Напр., ходят толки, что процесс отложен в связи с тревожным настроением в Москве и боязнью погромов; что Тихон будет приговорен к расстрелу, но благодаря шумихе, которая уже началась на Западе, и дипломатическим вмешательствам «заграницы» расстрел будет отменен; что весь процесс инсценирован, создан искусственно. Ходят также слухи о возможности беспорядков и демонстраций во время процесса при участии рабочих некоторых фабрик. В нэпмановских кругах говорят, что процесс отложен в связи с тем, что отложен Собор, который, прежде чем судить, должен лишить патриарха сана. Говорят также об усиленных мерах охраны, которые предпринимаются на время процесса.

Среди духовенства ходят также разные слухи. Так, 12 апреля церковный староста и свящ. Мечев в церкви Николо-Путинки, что на М. Дмитровке, говорили, что Тихон наверное будет расстрелян, так как с польскими попами даже не постеснялись.

Член церковно-приходского совета церкви Николо-Палаши Ермаков в беседе во время шедшей обедни 13 апреля с неизвестной дамой в трауре сказал, что гонение на духовенство скоро должно окончиться, т. к. в Варшаве уже был еврейский погром, вероятно, и у нас спать не станут, да и вообще положение большевиков «слишком шатко». Вообще среди населения, посещающего церкви, замечается очень большой интерес к процессу Тихона и его судьбе. Большинство относится сочувственно к Тихону.

Что касается Собора, то таковым светская публика совершенно не интересуется. Большой интерес к нему проявляют старые тихоновские попы. Напр., из беседы с диак. Казанским и прот. церкви Анны в углу Преображенским видно, что старое духовенство недовольно Собором.

Говорят, что ВЦУ давно уже на него назначило своих людей, а выборы — это только отвод глаз для народа. Что Собор созывается для суда над Тихоном, чтобы убить патриарха, а потом сказать, что исполнили волю народа. А также хотят сделать, чтобы Церковь православная принадлежала не только православным, но и сектантам и др. иноверцам. Одним словом, хотят осквернить храмы.

Зам. 6 отд. СО ГПУ Ребров.

Сводка № 2

Сов. секретно

О предстоящем процессе Тихона особенно интересуется обывательская часть московского населения — нэпманы, торговцы, мелкая интеллигенция и проч. Вся эта публика сочувственно относится к Тихону и ждет активного вмешательства в его дело «заграницы».

Во всех публичных местах, базарах, трактирах, церквах упорно распространяются слухи о возможности беспорядков и погромном настроении рабочих. Причем оба этих обстоятельства стараются связать с процессом Тихона.

Попы очень жалеют Тихона. Напр., 6 апреля в храме Христа Спасителя попы в разговоре говорили, что Тихон будет расстрелян. Диакон Казанский говорил, что Тихон никому ничего плохого не сделал, а только идет по стопам Гермогена. Среди всей этой публики заметно стремление попасть на процесс.

Что касается рабочих, то отношение последних окончательно не выяснено. Из беседы с отдельными рабочими видно, что последние в большинстве к процессу относятся безразлично.

Начальник 6 отд. СО ГПУ Е. Тучков.

Конечно, окруженных откормленной охраной и могущественной армией кремлевских правителей не испугать безоружным народом, который можно обозвать торговцами, нэпманами или «мелкой» интеллигенцией. Но главный вдохновитель коммунистического пожара Ленин уже недееспособен, только может проглотить ложку кашки, положенную в рот. А по стране расползаются бандитизм, пьянство среди уездных и губернских комиссаров, антисемитские настроения, слухи о войне то ли с Китаем, то ли с Англией. Из Вяткй сообщают о хищениях на железных дорогах, из Архангельска и Симбирска — о безудержном росте безработицы, из Петроградской губернии — о развале совхозов. И отовсюду: голод, голод, голод. Пришлось большевикам отложить на время антирелигиозные дела ради более насущных — спасения собственной шкуры, укрепления карающей военной мощи государства.

Патриарх Тихон был выпущен на свободу, а в губкомы и обкомы из ЦК РКП(б) полетела секретная телеграмма:

«Несмотря на целый ряд указаний ЦК на необходимость самого осторожного отношения к религиозным предрассудкам крестьянского и отсталой части рабочего населения, с мест в ЦК продолжают поступать сведения о фактах, резко противоречащих этим указаниям, в частности, о закрытии церквей, вызывающих[95] определенное недовольство и всячески используемом антисоветскими элементами. ЦК категорически предлагает вам приостановить проведение в жизнь этой меры и дать директивы советским органам о самом внимательном отношении к жалобам со стороны населения на закрытие церквей. В тех случаях, когда закрытие церквей вызывает раздражение хотя бы части трудящегося населения, церкви должны быть открыты. В первую голову эта директива относится к церквам, использованным для какой-нибудь цели. Члены партии, виновные в нарушении настоящего циркуляра, будут привлекаться к самой суровой партийной ответственности».

Ради своего народа, ради Тела Христова — Церкви патриарх не принял высшей земной радости — мученической кончины за Христа, а решил в страшные дни раскола, когда обновленцы готовы были уничтожить вековые устои православия, обличить ложь и тщету «коммунистической церкви» и вернуть российскому народу себя — предстателя за них перед Богом.

На следующий же день по освобождении Святейший после более чем годового перерыва появился на народе — приехал на погребение глубоко почитаемого в Москве протоиерея Алексея Мечева. На Лазаревском кладбище патриарх не вошел в церковь, так как в ней служили обновленцы[96], дав понять народу, что храм ими осквернен, облачился на паперти и направился к свежей могиле, где и совершил панихиду по почившему московскому старцу.

На имя зам. председателя Совета народных комиссаров А. И. Рыкова патриарх пишет письмо, в котором, подчиняясь воле пасомых, заявляет о своих правах, похитить которые пытались обновленцы, поддерживаемые властью. Но Святейший не требует «приструнить» клеветников, он просит лишь поставить его в равные с ними условия:

«Прошу Вас, как главу нашей республики, оказать должное содействие в легализации при мне органов Центрального управления (Священного Синода, а на местах — епархиальных управлений) в свободном отныне их существовании и в работе исключительно по церковным делам.

Верующие и доселе, решительно все, считают меня, законно и правильно с церковной точки зрения, не бывшим патриархом, а законным, поэтому название меня бывшим патриархом оскорбляет религиозное сознание всего православного народа, и ему не должно быть места ни в устном обращении ко мне, ни тем более в печати, как это делалось и делается доселе.