Дэнни выстрелил туда, где перед этим видел Тессу, но ее там больше не было. Она уже бежала прочь от церкви, прижимая ладонь к бедру, и рука была красная. По лицу у нее текли слезы, рот был открыт в беззвучном вое. Как только первая патрульная машина показалась из-за угла, Дэнни в последний раз взглянул на Тессу и рванул к полицейскому автомобилю, размахивая руками, пытаясь остановить их, пока те не подъехали слишком близко.

Взрыв грянул глухо, словно из-под воды. Первая волна сшибла Дэнни с ног. Приземлившись в канаве, он увидел, как автомобиль Федерико подскочил на четыре фута вверх и рухнул на то же место. Стекла вылетели, колеса смялись, крышу задрало, точно вскрыли гигантскую консервную банку. Ступени церкви расщепились, выбросив тучу известкового праха. Тяжелые деревянные двери сорвало с петель. Витражи брызнули осколками. В воздух поднялись обломки и белая пыль. Из машины вырывались языки пламени. Огонь, густой черный дым. Дэнни встал. Он чувствовал, что из ушей у него течет кровь.

Перед глазами маячило чье-то лицо. Знакомое. Губы почти беззвучно произнесли его имя. Дэнни поднял руки, одна еще сжимала револьвер. Коп — теперь Дэнни вспомнил, это коп, Глен, как бишь его… Глен Патчетт — покачал головой: нет, оставь при себе.

Дэнни опустил револьвер, убрал в пальто. Лицо опалило жаром огня. Он видел, что там внутри Федерико, привалился к пассажирской дверце, словно дремлет, словно уснул в пути. С закрытыми глазами он напомнил Дэнни тот первый вечер, когда они вместе преломили хлеб, когда Федерико, судя по всему совершенно захваченный музыкой, смежил веки и делал вид, что дирижирует мелодией, льющейся из фонографа. Люди начали выходить из церкви, обтекать их с боков, и Дэнни вдруг услышал их голоса, словно доносящиеся со дна глубоченного колодца.

Он повернулся к Глену:

— Слышишь меня — кивни.

Патчетт озадаченно глянул на него, но кивнул.

— Разошлите всем службам. Тесса Фикара. Двадцать лет. Итальянка. Рост пять футов пять дюймов, волосы длинные каштановые. Ранена в правое бедро, кровотечение. Глен… Одета мальчиком. Твидовые штаны, клетчатая рубашка, подтяжки, коричневые рабочие башмаки. Понял?

Глен нацарапал что-то в своей книжке. Кивнул.

— Вооружена и очень опасна, — добавил Дэнни.

Вдруг у него с треском открылся левый ушной канал, по шее опять потекла кровь, зато он снова слышал, звуки прорвались внезапно и мучительно. Он прикрыл ухо ладонью:

— Черт!

— Теперь слышишь меня?

— Да, Глен. Да.

— Кто этот жмурик в машине?

— Федерико Фикара. Несколько ордеров на арест. С месяц назад тебе могли про него сообщать на летучке. Бомбист.

— Мертвый бомбист. Это ты его?

— Три раза, — ответил Дэнни.

Глен посмотрел на всю эту белую пыль и крошку, оседавшую им на лица, покрывавшую волосы.

— Надо же так испоганить воскресенье.

Эдди Маккенна прибыл на место примерно через десять минут после взрыва. Дэнни сидел на том, что осталось от церковного крыльца, и слушал, как его крестный беседует с Фентоном, сержантом из саперного отдела.

— Вот что можно предположить, Эдди, — говорил тот. — У них был план подорвать динамит в машине, как только все люди окажутся снаружи и соберутся у входа, обычно ведь они еще минут десять не расходятся, болтают между собой. И вот итальяшки стали выходить из церкви, а тут сынок Коглина кричит им: назад, вернитесь внутрь! И производит выстрел, чтобы на них сильнее подействовало. Все опрометью бегут назад в храм, а Коглин принимается палить по этому ублюдку в машине. Тут еще кто-то — ребята сказали мне, что это женщина, представляете? — начинает стрелять в Коглина. Но черта с два, он все равно не дает ублюдку выбраться из машины. И тот подрывается на своих же шашках.

— Теперь дело переходит к Службе особых отрядов, сержант, — сказал Маккенна.

— Намекните тактическому отделу.

— Обязательно. Будьте уверены. — Фентон уже собирался уйти, но тут Маккенна положил ему руку на плечо. — Как ваше профессиональное мнение, сержант, что бы произошло, если бы бомба сработала в тот момент, когда прихожане собрались на улице?

— Минимум двадцать погибших. А то и тридцать. Остальные — раненые, искалеченные и прочее в том же роде.

— И прочее… — повторил Маккенна. Он подошел к Дэнни, улыбаясь и покачивая головой. — А у тебя опять ни царапины?

— Похоже на то, — ответил Дэнни. — Хотя чертовы уши болят зверски.

— Сначала история на Салютейшн, потом трудился на гриппе, а теперь вот это. — Маккенна уселся на ступеньку церкви и поддернул штанины. — Всегда у тебя так: еще бы чуть-чуть — и… Сколько раз человеку может везти, мой мальчик?

— Видно, я и проверяю сколько.

— Говорят, ты ее зацепил. Эту сучку Тессу.

Дэнни кивнул:

— Попал в правое бедро. Может, сам попал, а может, рикошет.

— У тебя примерно через час обед, верно? — спросил Маккенна.

Дэнни удивленно поднял голову:

— Ты правда хочешь, чтобы я пошел?

— А почему нет?

— Тот тип, с которым я должен обедать, сейчас, скорее всего, заштопывает Тессу.

Маккенна покачал головой:

— Она у нас боец закаленный, уж поверь мне. Не станет паниковать и не потащится через весь город, пока у нее идет кровь. До темноты никуда не полезет, где-то отлежится. — Глаза его обшарили окрестные здания. — Думаю, она по-прежнему где-то в здешнем районе. Вечером выставлю усиленные патрули на этой улице, она не посмеет высунуться. Во всяком случае, не посмеет отправиться далеко. И потом, для этих ребят твой друг Натан — не единственный подпольный эскулап. Так что, думаю, ваш обед должен пройти по плану. Конечно, риск, но риск рассчитанный, дело стоит того.

Дэнни вгляделся ему в лицо: не шутит ли?

— Ты подошел очень близко, — заметил Маккенна. — Бишоп попросил твою писанину. Ты ему дал. Теперь он пригласил тебя пообедать. Голову даю на отсечение, там будет и Фраина.

— Мы точно не знаем, придет ли…

— Знаем, — прервал тот. — Во всяком случае, можно с уверенностью это предположить. А если звезды сойдутся и Фраина проведет тебя в редакцию «Революционной эпохи»…

— Тогда что? Ты хочешь, чтобы я вот так, запросто, ему сказал: «Раз уж мы на такой короткой ноге, дайте-ка мне списочек адресатов вашей организации»?

— Укради, — произнес Маккенна.

— Что?

— Если проникнешь к ним в контору, просто, черт побери, выкради список, парень.

Дэнни встал, все еще слегка покачиваясь; одно ухо у него по-прежнему было заложено.

— Да что такого вселенски важного в этих списках?

— Они позволяют вести слежку.