Эсме повернулась к нему и тронула ладошкой его щеку.

— О, просто глупая романтическая история, которую мне рассказала тетя Ровена, — пробормотала она. — Что-то вроде предостережения.

Аласдэр смотрел на нее с некоторым недоумением.

— Понимаю, и что за мораль у этой истории? Эсме наклонилась к нему и легко поцеловала в губы.

— Что нужно доверять своему сердцу, — сказала она. — Потому что первая любовь может быть самой настоящей, и за нее нужно держаться всеми силами.

— И это так?

— Да, — твердо сказала она. — Моя мать не сделала этого, и, может быть, отсюда все ее несчастья. Я надеюсь, что у меня получится лучше. Я надеюсь, что распознаю свою любовь и буду держаться за нее, какой бы она ни была. Может быть, меня ждет счастливая жизнь. Может быть, у меня получится лучше, чем у моей матери.

Аласдэр погладил ее по щеке.

— Моя дорогая девочка, ты не похожа ни на одну женщину из тех, кого мне приходилось знать, — прошептал он. — Ты просто Эсме. И ты совершенство.

Эсме улыбнулась ему со слезами на глазах.

— Ну а ты нет, — сказала она. — Ты безнадежно испорчен и очень, очень грешен. К сожалению, я нахожу это сочетание неотразимым.

Аласдэр не отрываясь с нежностью смотрел на нее.

— Эсме, я был таким глупцом, и совсем не приезд дядюшки Ангуса убедил меня в этом.

Она улыбнулась ему — и так много было в этой улыбке.

— Да, так и есть. Ты был глупцом. Его глаза заблестели.

— Но может быть, нам нужно начать все сначала? — продолжал он. — Эсме, что ты делаешь здесь? Тебе не следовало приходить сюда одной, ты ведь знаешь.

— Да, я думала, ты скажешь это раньше, — заметила она и взялась за газету.

— Что это? — спросил он. — Сегодняшняя газета? Как странно. Та самая газета, которую я читал перед тем, как броситься на Гросвенор-сквер.

Она бросила на него настороженный взгляд.

— Тогда ты, наверное, уже знаешь, что моей помолвке с лордом Уинвудом пришел конец?

Его лицо посерьезнело.

— Как только я прочитал объявление, то сразу поспешил к дому твоей тети, но ты уже ушла, — сказал он. — Не буду притворяться, Эсме, что я не рад. И на этот раз не упущу возможность завоевать тебя. Мне не следовало бы обременять тебя таким скандалистом, как я, но я намерен сделать это, если ты мне позволишь. Я люблю тебя, моя девочка, люблю всем сердцем.

— И я люблю тебя, — сказала она, беря его руки в свои. — Я пришла сюда с твердым намерением броситься в твои объятия самым развратным образом. Я знаю — чтобы выйти замуж за такого, как ты, Маклахлан, нужно очень постараться, и будет лучше, если ты проявишь больше уступчивости. Я собираюсь заполучить тебя любым путем, чего бы это ни стоило.

Он подарил ей одну из своих самых обольстительных улыбок.

— О, тебе не потребуется много усилий, особенно если ты собираешься вести себя развратно. — Вдруг улыбка исчезла с его лица. — Я только… ну, я только надеюсь, что Куин не возненавидит меня.

— Мне кажется, Куина больше заботит совсем другое, — пробормотала она. — Уверена, он едва ли заметил мое отсутствие.

— Не могу в это поверить. Эсме хитро взглянула на него.

— Поверь мне, — сказала она, раскрывая газету. — Но это совсем другая история, для которой будет свое время. Сейчас в газете меня привлекло это.

— Ого! — воскликнул он, следуя взглядом за движением ее пальца по странице. — Будь я проклят! Я не успел прочитать это — сразу бросился к дому твоей тети. Рад, что Уилер так поступил с Джулией. Это избавит меня от дуэли.

Эсме нетерпеливо постучала по объявлению.

— Аласдэр, почему ты не сказал мне, что Генриетта Уилер — сестра мистера Уилера?

— Зачем мне было это говорить? — Он смотрел на нее с удивлением. — Я едва знаю эту женщину. Какое это имеет значение?

Эсме пожала плечами.

— Так, никакого. Значит, мистер Уилер — отец ребенка миссис Кросби?

— Так говорит Джулия, — отвечал Аласдэр. — Ты еще пытаешься оправдать меня?

Эсме покачала головой:

— Боюсь, я не поверила тебе.

Аласдэр бросил на нее сердитый взгляд, но вдруг лицо его снова помрачнело.

— Хотя правда… печальная правда заключается в том, что отцом ребенка мог быть и я, — сказал он. — Это не делает мне чести. Но я им не был. Я так и сказал тебе. Теперь Джулия стала миссис Эдвард Уилер, и я желаю им счастья.

Эсме испытала некоторое замешательство.

— Хорошо, с этим разобрались, — сказала она. — Теперь скажи мне, Аласдэр, что в этой коробочке?

Аласдэр опустил глаза — темные ресницы легли на щеки.

— Я давно купил для тебя это, — сказал он. — Еще до того, как появилась твоя тетя и перевернула все в моей жизни.

— До того, как вернулась тетя? — повторила она. — Как интересно! Могу я получить это сейчас?

— Нет, — сказал он, забирая коробочку и позволив ей только мельком заглянуть в нее и увидеть купленное несколько недель назад великолепное кольцо с сапфирами и бриллиантами, которое обошлось ему в целое состояние.

— Нет? — Ее глаза широко раскрылись при виде кольца.

— Нет. — Он захлопнул коробочку. — Сначала ты должна согласиться выйти за меня замуж и помочь мне растить Сорчу и еще девять детей, которые у нас будут.

— Можно? — спросила она, потянувшись за коробочкой. — Но почему девять?

Аласдэр спрятал коробочку за спину.

— Чтобы не пустовали те стульчики в классной комнате, — объяснил он. — Хороший шотландец не допустит, чтобы что-то пропадало зря.

Эсме откинулась назад и нахмурилась.

— Именно об этом я подумала, когда ты купил их. Но ты действительно… Ты ведь не планировал?..

— О, я никогда ничего не планировал за всю свою жизнь! — отвечал он. — Но Старушка Макгрегор говорит, что наш разум работает самым непостижимым образом.

Эсме, оказавшись за его спиной, выхватила кольцо.

— Милый Аласдэр, я выхожу за тебя замуж совсем не из-за твоего ума, — сказала она, увлеченно открывая коробочку. — И уж точно не из-за поговорок твоей бабушки. Но это кольцо!.. О, любовь моя! Теперь совсем другое дело! За такое кольцо я почти могла бы — почти — выйти замуж за твоего дядю Ангуса.

Пробормотав нечто невразумительное, Аласдэр опрокинул Эсме на диван и навис над ней.

— Нет, моя маленькая красотка Гамильтон, — сказал он с притворной яростью. — Это Маклахлан, и никто другой. Отныне я не уступлю тебя никому.

Эсме смотрела на него из-под полуопущенных ресниц.

— В самом деле? — спросила она и потерлась бедрами о его бедра, что сразу дало результаты.