— Салливан из ФБР не хочет, чтобы ты проходила по делу Бойда как свидетель и выступала в суде. — Дункан еще крепче сжал ее руку. — Для тебя сегодня все закончится. После того как Бойд сделает официальное признание, фэбээровцы начнут его активно разрабатывать, чтобы выйти на Маурицио и взять точно с поличным.

— Дункан, это ужасно. Ведь он действительно сделал для меня много хорошего.

Неожиданно для него и для себя Харли расплакалась. Впервые в жизни она так жестоко обманула человека. На душе у нее было гадко. Дункан крепко обнял Харли, забирая ее боль себе и облегчая ее страдания. Если сегодня утром она утешала его, то сейчас их роли поменялись.

Когда двери лифта открылись, они вышли в небольшой, уютный вестибюль «Ритца». В эту секунду кто-то позвонил Дункану по сотовому телефону. Он запустил руку в карман и достал трубку.

— Алло. — Несколько секунд он молча слушал, а затем отключил телефон. — Сюда направляется Брэндон, — как и голос, лицо Дункана утратило всякое выражение. — Нам надо поскорее убираться из отеля.

Харли погладила его по щеке.

— Дункан, мне очень жаль.

Он попытался улыбнуться.

— Ничего, все в порядке.

Они взяли такси и поехали обратно в агентство. Разговаривать никому из них не хотелось. Харли мучили угрызения совести. Распроститься навсегда с Бойдом, уволив его, это одно, а вот знать, что с твоей помощью он проведет остаток своих дней в федеральной тюрьме — другое. Она не сможет жить с постоянным чувством вины. Ей надо вычеркнуть Бойда из своей жизни, забыть о нем. Но девять лет — срок немалый. Если выбросить их из жизни, появится пустота, которую ничем не заполнишь. Харли покосилась на Дункана. Тот сидел с каменным лицом, уставившись в одну точку.

Подъехав к Сентинел-Билдинг, они вышли из такси. Харли расстроилась, когда он, сославшись на срочные дела, отказался вместе с ней подняться в апартаменты.

— Я должен составить подробный отчет о расследовании, — сказал Дункан.

— Но уже седьмой час, — начала спорить Харли. — Твой отчет подождет до завтра. Тебе надо отдохнуть.

— Я не могу ждать до завтра, — заупрямился Дункан. — Твое дело будет считаться закрытым только после того, как я напишу итоговый отчет. А я хочу закрыть его сегодня же. Мне хватит двух часов, а потом можно отдохнуть и поужинать. Закажи нам что-нибудь поесть.

Харли не сводила с него глаз. Почему он пытается отгородиться от нее стеной холодного отчуждения?

— Что происходит, Дункан?

— Ничего, — пожав плечами, он вызвал скоростной служебный лифт. — Просто я выполняю свою работу. Ты же знаешь, что значит для меня работа.

Когда двери его лифта закрылись, Харли осталась одна. Она была обескуражена его поведением. Медленно, словно во сне, Харли повернулась и подошла к другому лифту, чтобы подняться на верхний этаж. Охранник, стоявший у стены, приветствовал ее:

— Добрый вечер, мисс Миллер.

— Здравствуй, Джон, — ответила Харли, не поднимая головы.

Подавленное состояние не покидало ее. Харли не понимала, почему Дункан замкнулся в себе именно сейчас, когда она в нем так нуждается. Конечно, он переживает из-за брата. Отправившись сегодня к Бойду, Брэндон угодил в капкан, и теперь ему не отвертеться. Но почему Дункан не хочет, чтобы в трудную минуту они были вместе? Почему он избегает ее, почему сознательно причиняет себе боль?

— Зачем ты это делаешь? — набросилась она на него с упреками, когда часа через три они поднялись из-за стола, оставив ужин практически нетронутым, и Дункан снял с вешалки темно-синюю куртку, собираясь уходить.

— Так надо, — отрезал он.

Подойдя к Дункану, Харли прижалась к нему.

— Зачем ты мучаешь себя? ФБР займется Брэндоном и Маурицио. Тебе вовсе не обязательно туда ехать.

— Харли, речь идет о моем брате, — произнес Дункан, выскользнув из ее объятий. — Я должен собственными глазами все увидеть, иначе я до конца жизни буду сомневаться в его виновности. Кроме того, я обещал Жискару, что лично передам бриллианты Дезмону и Луи и прослежу, чтобы они доставили их в музей Барлетта в целости и сохранности.

— Тогда я поеду с тобой.

— Нет.

— Дункан, милый, не взваливай все на себя одного. Одному тебе будет тяжело.

— Я там буду не один, а вместе с Салливаном из ФБР.

— Ты же прекрасно знаешь, что я не об этом говорю, — разозлилась Харли. Ей уже порядком надоело его упрашивать. Она видела, что Дункан изменился и стал далеким и отчужденным. Причем он сознательно избегал ее.

— Все будет хорошо. Обо мне не беспокойся.

— О ком же мне, черт побери, беспокоиться? Ну пожалуйста, можно я поеду с тобой?

— Я сказал — нет. — Дункан был непреклонен. Он обошел ее и направился к двери.

Харли так яростно и заковыристо выругалась, что Дункан даже опешил.

— Чтоб мне провалиться, если я тебя понимаю! — воскликнула она в сердцах после того, как закончила ругаться. — Ты ведешь себя отвратительно. Что ты строишь из себя супермена? Или ложная мужская гордость не позволяет тебе принять помощь от женщины? Всем известно, что рядом с мужчиной должна находиться женщина, на которую бы тот мог положиться.

— Я привык полагаться только на себя. Может случиться, что завтра у меня уже не будет того, на что я рассчитывал сегодня.

— Я буду.

— Это я говорю в переносном смысле.

— Дункан, можно я поеду с тобой?

— Нет, это наше семейное дело, — раздраженно отрезал Дункан. — Тебе незачем вмешиваться. Оно касается только меня, моего брата и моих родителей и должно решаться только в кругу семьи.

Его слова прозвучали так резко, что она отшатнулась от него, словно получила пощечину. На мгновение у нее перехватило дыхание.

— Получается, что я тебе чужая, да? — Ее голос звучал глухо и угрожающе. Она требовательно спросила: — Скажи мне, кто я тебе?

Стоя в дверях, он повернулся к ней лицом. Как ни старалась она поймать его взгляд, ей этого не удалось. Он смотрел куда угодно, только не на нее.

— Дорогая, ты же сама знаешь — очередная любовница. В этом-то и заключается вся проблема.

Харли заставила себя взять в руки, чтобы не расплакаться после этих слов. Более того, она заставила себя рассуждать здраво.

— Дункан, я знаю, что ты никогда и никого намеренно не оскорблял. Почему же ты так поступаешь со мной?

Дункан выглядел подавленным.

— Потому что так надо.

Он шагнул за дверь, тихо закрыв ее за собой.

Дункан вышел из такси напротив особняка, в котором жили его родители. Он подумал, как нелепо все в жизни складывается. Сколько лет он добивался от родителей только одного: любви и уважения. Однако в этом они ему всегда отказывали, а уж после всего того, что он собирается им рассказать сегодня, у них и подавно не прибавится к нему любви. Дункан и сам себя ненавидел в этот момент. Через несколько минут он разрушит спокойный мир, в котором они всегда жили. Он бы и врагу не пожелал той боли, которую испытываешь, когда узнаешь о предательстве близкого человека и когда кажется, что вокруг все рушится.