– Внимание!

Но...

«Человеческий фактор»!!! Мать его!..

Вопреки всякой логике и инстинкту самосохранения женщина не свернула за угол, а рванулась изо всех сил прямо через площадь, наперерез, по кратчайшему пути...

«Стой!!! Дура!!! Стой!!!»

– Гранд! Через голову! Н-начали!

Грохот трех пулеметов, ударивших залпом по боевикам, начисто перекрыл все остальные звуки. Четвертый пулемет в руках виртуоза Джагглера застрочил откуда-то с середины холма и стал нащупывать своими очередями тылы боевиков. «Колхозники» залегли, но теперь стали стрелять ожесточенно и целенаправленно.

Женщина остановилась на секунду, пытаясь понять, что произошло, покрепче прижала к себе ребенка и рванулась к церкви...

Видя, как она целеустремленна, Андрей даже поверил на секунду, что у нее получится:

«Давай! Давай, милая! Еще немного! Давай же!!!»

И в этот момент...

«Б-бу-у!..»

Он, повинуясь подсознательному рефлексу, даже отсчитал ту секунду после выстрела, когда увидел, как на пояснице женщины расцвел большой алый цветок... Она сделала еще два шага по инерции и, выпустив из рук свою драгоценную ношу, упала лицом в камни мостовой...

«Он в километре от площади... В позвоночник стрелял... Падла... Гнида поганая...»

– Вайпер!

– Йон на средыне холму! У лозе! (Он посредине холма! В винограднике!)

– Тень!

– Дальность! Я его не достаю!

– Водяной, Джагглер! Гоните его оттуда! Сейчас!!!

Андрей стрелял раз за разом, выцеливая боевиков через прицел своей винтовки, но почему-то попадал не всегда... У него тряслись руки, а нервы были на пределе, потому что прямо перед ним, на площади...

Девчушка сидела возле погибшей матери, поджав под себя ножки. Она прижимала к себе плюшевого медвежонка и огромными непонимающими глазами смотрела в сторону церкви. А вокруг нее... Мириады огненных шмелей роились вокруг девочки, и каждый из них в любую секунду мог ее ужалить! Насмерть...

– Я иду за ней! – раздался в наушнике голос Гранда.

Чиф даже не успел ничего ответить, когда заметил, как из дома, где засели Горе и Задира, на площадь выскочила тень.

– Клим, стой! – проорал он что было сил. – Стой! Назад!

Но Задира его не слышал. Или не хотел слышать!..

Мастерски качая маятник, он в несколько секунд пробежал эту стометровку, подхватил девочку и побежал к церкви.

«...Давай, братишка! Давай, дорогой! Быстрее!!!»

– Отсекать! Огонь!!!

Грохот боя стоял такой, что Андрей не слышал собственного голоса...

Но Это он все же услышал...

«Б-бу-у!..»

Секунда... «Ту-у-у ду-у-у!..»

Огромный алый цветок расцвел на левой лопатке...

Задира покачнулся, медленно опустился на колени, подтолкнул девочку к церковным ступеням, до которых теперь оставалось всего-то метров пятнадцать, и завалился на бок на мостовую. А девчушка пробежала эти метры и нырнула за спину Гранда, который, стоя во весь рост в дверях церкви, поливал площадь из своего пулемета длинными очередями.

– Лешка, назад! – рявкнул Андрей. – Там люди!

Гранд скрылся в церкви, а Андрей смотрел на своего друга.

«Что же ты наделал? Что ты наделал, братишка?..»

На него нашел ступор... Только его ступор был немного иного сорта.

– Всем! Достаньте эту падлу! Тень, Джагглер, Водяной! Он не должен уйти!.. Вайпер! Принимаешь команду! Мочите их, пацаны!..

Он сорвал с головы «переговорник» своего «Фалькона», бросился вниз по лестнице с чердака на второй этаж, пролетел лестницу на первый, выскочил во двор дома и бросился за ворота.

«Я тебя вынесу, братка! Мы еще в твоем Воронеже...»

Он бежал, летел через площадь так, как никогда и нигде не пробежит ни один олимпийский чемпион-спринтер.

Андрей упал на колени около своего друга и, совершенно не замечая того, что вокруг все еще шел бой, стал бережно переворачивать его к себе лицом.

– Клим! Клим!!! – проорал он во все горло. – Капитан, твою мать!!! Открой глаза!!! Братишка! Открой глаза!!!

Он подпихнул одну руку по плечи своего друга и почувствовал что-то мокрое и липкое. Тогда он подцепил его колени второй рукой, и... «Принял вес на грудь»...

– А-а-а-а-а! – проорал он, как настоящий штангист.

Как тогда у него хватило сил подняться с колен с телом своего друга на руках, теперь уже никто не узнает, но...

Он прижал Задиру в своей груди и понес...

Нет, не в церковь...

Он понес его посредине улицы... Той улицы, по которой должны были въехать в Бьелу Цыркву ооновцы из Тутина...

– А-а-а-а!!! Та-та-та-та-та-та-та!!! – залился где-то совсем рядом, всего в нескольких метрах, MG прапорщика Горе.

– На-а-а-а-а! Та-та-та-та-та-та! – стрелял от бедра из своего пулемета Гранд, стоя во весь рост в открытых дверях церкви...

Только все это в тот момент совершенно не касалось Филина. Словно он смотрел кино, которое не имело к нему никакого отношения...

Он нес своего друга на руках, как любящий жених несет невесту, прижимая к своей груди.

– Что же ты молчишь, капитан? – говорил он ему в самое ухо. – Что ты молчишь? Ну, подумаешь, лопатку прострелили!.. В первый раз, что ли?! Подлечишься, поправишься! На Дон твой съездим... Слышишь меня, казак?! Я ведь Дона никогда не видел! Кто ж мне его покажет, если не ты?! Давай, Клим! Давай! Открывай глаза, спецназ!!!

Он смотрел вперед, на дорогу, где уже показались огни мощных фар и слышался рев нескольких мощных двигателей – болгары из Тутина спешили на помощь... Андрей шел туда, к ним навстречу, когда...

– Спецназ не плачет, капитан... – раздался еле различимый шепот.

Взгляд Клима был как никогда ясный и чистый.

– Мужчины не плачут, братка, мужчины огорчаются... – Андрей прижал к себе друга еще сильнее и прибавил шаг. – Это я так, на нервной почве... Сейчас добежим до болгар, а они тебя вывезут отсюда!

– Не надо...

– Что?

– Не надо, Андрюха... – Клим посмотрел куда-то вверх, мимо лица Андрея. – Хреновый день... Сначала чуть башку на отрезали... Теперь вот... Отвоевался Задира...

– Не гони, Клим! Все будет в порядке...

– Давай лучше, братишка... Споем... В последний раз...

Клим кашлянул и из уголка его рта выкатилась тугая бурая струйка крови, но только он уже не обращал на нее внимания:

Под зарю вечернюю