Солнце к речке клонит.

Все, что было, не было,

Знали наперед...

– Помогай, Одесса! – прохрипел он слабеющим голосом.

Андрей смотрел на своего друга, а из его глаз катились огромные слезы:

...Только пуля казака

Во степи догонит.

Только пуля казака

С коня собьет...

Задира закрыл глаза и прошептал еле слышно:

Из сосны, березы ли

Саван мой соструган.

Не к добру вечерняя

Эта тишина...

Тело его обмякло и стало как у тряпичной куклы...

– А-а-а-а-а-а!!!! – заорал Андрей во все горло. – А-а-а-а!!!

...Только шашка казаку

Во степи подруга.

Только шашка казаку

Во степи жена!..

– А-а-а-а! С-суки-и-и! – Андрей стоял посреди дороги на коленях и баюкал на своих руках тело погибшего друга. – Всех порву-у-у! Га-а-а-ды!!!

Мимо него промчались в сторону деревни два БТРа, завывая двигателями, работавшими на повышенных оборотах. Взвизгнув тормозами, остановился джип, и из него на дорогу выбрался молодцеватый военный:

– Капитан Градко Стоянов! – представился он, отдав честь. – Вам нужна помощь?

– Лейтенант Ален Фэрри... – ответил Андрей. – Помощь нужна жителям деревни, капитан... Только не подстрелите никого из моих людей... Я и так уже потерял друга...

– Понимаю...

С помощью «Касок» бой закончился через несколько минут...

Результатом его стали двадцать пять уничтоженных албанских боевиков, девять погибших сербов и...

Клим Белоконь, капитан-пенсионер спецназа ВДВ, сержант-шеф Французского иностранного легиона, или просто Задира...

Страшная и невосполнимая потеря...

...Любой зверь имеет хоть каплю жалости.

Я не имею – значит, я не зверь!..

У. Шекспир

...Андрей был похож на зомби, а в его голове поселилась одна мысль:

«Я отомщу за тебя, Клим, братишка!.. Найду эту падлу и пристрелю, как бешеного пса!!! И плевать, кто он и кем был!..»

В 9.30 утра, когда страсти понемногу улеглись, ооновцы собрали все трупы боевиков, а его бойцы доложили, что среди боевиков нет «курильщика» и еще одного, скорее всего самого командира всего этого отряда. Когда Тень доложил, что эти двое ушли в горы через юго-западный распадок, при этом он сам чуть было не стал жертвой страшной пули, выпущенной из винтовки «курильщика» – спасло Владимира только то, что они уходили очень быстро и снайпер стрелял на бегу, от бедра и практически не целясь. Когда вся его команда собралась над телом погибшего друга. Именно тогда в его голове и созрело это решение:

– Горе, Джагглер! Наши машины сюда!.. – проговорил он тихо, но твердо.

Через пять минут, когда два стареньких «бобика» остановились рядом, пофыркивая двигателями, он сказал, не глядя ни на кого:

– Вайпер! Принимаешь командование группой! Оса – рацию мне! Слушать приказ, бойцы! Грузите в машину Клима. Во вторую одного из снайперов. Остальных «самураев» отдадите этому болгарскому капитану. Только обязательно снять с них солдатские жетоны!!! В сопровождении болгар добираетесь до Тутина. Там связаться с Пауком. Пусть поговорит с Артистом... Хотя... Я свяжусь с ним сам... Надо, чтобы вас в районе Новы Пазара встретил патруль из Рашки. В Новы Пазар не ходить – там американцы, они могут у вас отобрать своего земляка. В Рашку вызываете вертолет, вывозите Задиру, стрелка этого сраного и улетаете сами. Это все!

– А ты?

– А я иду за этой сукой, Водяной! И я его достану!!!

– Я с тобой!

– Нет!

– Да! – рявкнул Павел и остро посмотрел на Андрея. – Клим был не только твоим другом, но и моим!

– Пойдешь под трибунал, сержант-шеф!

– А и хрен с ним! Зато за Клима отомщу – оно того стоит!..

– Я тоже иду! – твердо проговорил Горе.

– Нет, Вадим!

– Ты не можешь мне приказать, Филин, я военнослужащий другой армии! Так что... На том и решим!

– Ладно...

Он посмотрел на своих полных решимости друзей, на тот адский огонь мести, который уже полыхал в их глазах, и понял, что они пошли бы и без него, сами пошли бы! И никакая на свете сила не остановила бы этих парней. Да и его самого тоже!..

– Гранд, Джагглер... Отдайте мужикам свои пулеметы... Нам они могут здорово пригодиться... Вайпер! Стрелка, жетоны и этот немецкий пулемет передать лично Жерарди – это приказ, Збигнев!!! Иначе все будет зря...

– Командир, – проговорил Оса. – Я тоже братишка... А Вовка хоть за Речкой и не был, но пацан что надо! Сам знаешь! Мы тоже пойдем с тобой!

Братья Кузнецовы, Сергей и Владимир, сверлили взглядами своего командира.

– Нет, пацаны!

Он был им всем благодарен за то, что ему, если возникла бы такая надобность, не пришлось бы спрашивать о добровольцах. Сейчас у него была другая цель, и от добровольцев приходилось отбиваться. Но он был безмерно благодарен этим мужикам, которые осознавали всю опасность и все равно были готовы без вопросов последовать за своим командиром.

– Сегодня в бой идут одни старики... – Он грустно улыбнулся.

– Анджей!

– Все, Вайпер! Выполнять приказ!!!

– Да, пан лейтенант!

– По машинам!..

Они трое так и стояли посреди дороги, глядя вслед машинам, увозившим их друга, словно провожали в последний путь своего непримиримого, вечно спорящего, но такого надежного в трудную минуту, всегда готового прикрыть собой слабого, Задиру... Он так и погиб... Как настоящий солдат! Как настоящий русский офицер! Разменяв в лихолетье свою жизнь на жизнь маленькой девочки...

Андрей оторвал взгляд от дороги только тогда, когда весь караван скрылся вдалеке за поворотом дороги, став похожим на белую гусеницу...

Он посмотрел на своих «аксакалов», полных решимости, и рявкнул:

– За мной!

И... Припустил по мостовой такой крупной рысью, словно... Словно и не было этого изнуряющего затяжного боя, словно за плечами не было тяжелого оружия, словно им троим снова было по двадцать лет от роду, словно они только сейчас, отоспавшиеся, поднялись с кроватей и побежали на зарядку, как это было много лет назад...

Деревню, с востока на запад, пересекли по главным улицам за пять минут. Миновали водокачку и водонапорную вышку, на которой «ночевал» сегодня Тень и из пробоин которой вытекали последние ручейки воды – следы работы «курильщика». И побежали дальше, по пути отхода той «сладкой парочки»...