Капитан спокойно ответил:

— Ты, Андрюша, следи за курсом! Остальное моя проблема.

— Что, вместо тепловой ракеты с борта в случае опасности выпрыгнешь? Так в тебе тепла, как в айсберге. Ни одна ракета не среагирует!

— Закройся, Лебедь!

— Понял! Уже закрылся!

Но долго Лебеденко не молчал. Спустя пять минут вновь вызвал командира:

— Мамай! Нас ведет локатор.

И вновь спокойное в ответ:

— Принял!

Мамаев вызвал генерала Мещерина:

— Советник! Я – Стрела-2!

— На связи!

— Угон вертолета провели успешно, находимся под контролем радиотехнических средств ПВО Бутара!

— Понял! Высылаю штурмовики отвлекающего маневра!

— Поторопитесь, генерал!

— Делай свое дело, капитан!

Отключившись от Тайруна, Мамаев вновь услышал голос Лебеденко:

— Стас! Чует мое сердце, скоро накроют нас!

— Система «свой – чужой» включена?

— Включена, а что толку? Радиостанция уже не меньше минуты пищит, вызывая борт! Тем более на позициях ПВО наверняка известно, что за птичка летит к границе! Знать бы, что собой представляют их зенитно-ракетные комплексы! Но мы в зоне поражения как переносных, так и стационарных систем. Тепловые заряды не помогут, и противоракетный маневр на нашем «Ми-8» не совершить!

— Ничего, Андрюша! Скоро ПВО будет не до нас.

— Думаешь?

— Уверен!

И практически тут же, пересекая курс угнанного вертолета, прошла двойка «Су-25». «Ми-8» тряхнуло, когда он вошел в зону турбулентности самолетов. Мамаева вызвал пилот ведущего штурмовика:

— Стрела-2! Я – Прикрытие-1! Спокойно продолжайте полет. Мы отвлекаем средства слежения за вами. Сейчас все средства ПВО переключились на нас!

— Принял! Благодарю! Сами не попадите под обстрел бутарцев!

— За нас не волнуйтесь, не впервой проверять их боеготовность. Как выйдете за пределы страны, сообщите!

— Принял!

Лебеденко спросил:

— Откуда взялись штурмовики?

Капитан усмехнулся (это слышно в динамиках наушников старшего лейтенанта):

— Угадай с трех раз, Андрюша.

— С аэродрома в Тайруне?

— И как ты с первого раза попал в десятку?

— Не глупее других!

— Кто бы сомневался. Сколько еще до границы?

— Минуты три полета.

— Радары все пасут нас?

— Нет. Мы сейчас вне контроля средств ПВО.

— Вот и хорошо!

Через три минуты Лебеденко с явным облегчением доложил:

— Все, Мамай! Мы за пределами арабского государства Бутар!

— Бери курс на Пакистан!

— Есть курс на Пакистан!

Вертолет развернулся влево и пошел на запад, чуть ли не касаясь заснеженных вершин Большой Лотанской горной системы.

А в Назари из одноэтажного дома военного городка пошел доклад вольнонаемного Рахима о том, что произошло на аэродроме.

В это же время в лесном массиве Ажрабской равнины Афганистана приземлился еще один «Ми-8» без опознавательных знаков. Его покинули четыре человека, одетые в черные бронированные костюмы и шлемы с оптикой приборов ночного видения. Вертолет тут же поднялся и взял курс на восток.

Майор Вьюжин, а это он первым сошел из «вертушки» на землю, снял шлем, передав в микрофон радиостанции, закрепленной на шее:

— Внимание, Стрела! Все ко мне!

К майору подошли капитан Бураков, старший лейтенант Гончаров и прапорщик Бутко, назначенный снайпером подгруппы.

Вьюжин указал на перевал, покрытый кое-где лесом, кое-где кустами, а кое-где выпячивающий коричневые залысины обрывов и скал.

— Перед нами Ажрабский перевал. За ним кишлак Назари, где в настоящее время должен находиться в одной из последних своих горных резиденций наш старый знакомый господин Абдель Аль Яни, чтоб ему сдохнуть до утра! Так вот, товарищи офицеры! Задача нашей группы следующая – пройти маршем до перевала, выбрать место подъема и подняться на вершину хребта. Выбрать позицию, откуда мы могли бы эффективно, применяя гранатометы «Муха», огнеметы «Шмель», а также стрелковое оружие, включая пулемет «РПК», атаковать пристанище шейха с последующим его уничтожением. Следует учесть, что у Абделя вполне могло зародиться подозрение насчет Флинта и сопровождающих его ребят подгруппы Мамаева. А посему Абдель обязательно постарается прикрыть перевал. Следовательно, идем на вершину предельно скрытно и внимательно. Порядок марша: Гончаров передовым дозором, за ним левее на сорок и дальше на пятьдесят метров капитан Бураков, следом на том же удалении и с тем же отклонением, но уже вправо, иду я, замыкает колонну Бутко. Прапорщику перемещаться по следу Гончарова. Порядок подъема определим, когда выйдем к перевалу и оценим его. А также проведем разведку! Сейчас 2.10. Марш совершаем двумя переходами по пятьдесят минут с передыхом в десять минут. Через четыре километра остановка. Возобновление движения и все остальное, касаемое выхода подгруппы на рубеж готовности к штурму, по моему приказу. О всех замеченных непонятках немедленный доклад мне и остановка с укрытием. Вопросы?

У офицеров второй подгруппы диверсионно-штурмового подразделения «Стрела» вопросов не было.

Майор Вьюжин отдал приказ:

— Внимание! Гончар, пошел!

Вскоре спецы, выстроившись шахматным порядком, обеспечивая прикрытие с фронта, тыла и флангов, начали марш к перевалу Ажрабского ущелья. На переход Вьюжин отвел подчиненным два часа. Спецназ должен был закрепиться на вершине по возможности с ходу и до восхода солнца.

Спустя два часа полета, в 4.12, Лебеденко доложил Мамаеву:

— Командир, горная гряда расходится, высота вершин снижается. Скоро граница с Пакистаном. Это не Бутар! Пакистанцы долго базарить не будут. Или прикажут приземлиться, где надо, или собьют к чертовой матери!

Капитан кивнул:

— Согласен!

Вышел в десантный отсек, подсел к Флинту.

— Ну, господин Харт, настало время отрабатывать право на жизнь!

Наемник спросил:

— Где мы сейчас находимся?

— На подлете к Пакистану!

— Моя станция у вас?

— Естественно!

— Дайте ее мне!

— Без проблем, но учти, она совмещена по частоте с моей, так что я буду иметь возможность слышать твой разговор.

— Для этого не требовалось манипулировать станциями. Я отдаю себе отчет, что произойдет, если вы не выполните поставленной задачи.