Все ясно. В земле дыра, а там нора, а мне туда идти пора. Ну так воскликнем же "Ура!", и будем дружно до утра ловить на мушку комара. Мы это делали вчера. По крайней мере, вероятность того, что из меня выйдет хороший поэт, больше, чем вероятность пробиться через все те уровни магической и прочей защиты, что тут понаставил Архимаг. Тут никакой Сумрак не поможет. А чтоб никакие чужаки не попали, сидят на входе парочку магов и лично всех сверяют по всем биометрическим характеристикам со своим списком. Куда там Пентагону или ЦРУ, вот что такое настоящая система защиты! Учитесь, господа военные и спецназовцы, как надо службу поставить! Ее не обманешь, не обхитришь! По крайней мере, Архимаг в этом уверен.

Придется его в этом разубедить…

* * *

День. Мыс Славы. Башня Морского Совета. Архимаг смотрит в окно. В его глазах еще не обреченность, но спокойствие человека, дошедшего до последней границы. Он знал – пришелец близко. Да, армия была еще там, за стенами города, но пришелец был уже тут, рядом, Архимаг чувствовал это всеми фибрами своей души. Во всем мире было лишь несколько человек, способных пройти во внутренний мир. Две принцессы, последний из гунзулов, две ученицы Архимага и, наконец, пришелец. Сам Архимаг не умел заходить в этот сумеречный мир, но он мог направлять туда свой взор. И он видел, как из того места, где ранее был тайный ход в башню, перед самым пожаром выскользнула серая сумеречная тень.

Что же, Архимаг ожидал этого. Он не надеялся, что пришельца остановят простые солдаты и матросы, он не ждал, что рыжебородый маг будет прятаться за спинами своих слуг. И смертный, уже пять тысячелетий обманывающий саму смерть, маг, ставший величайшим из великих, две минуты назад отдал заранее подготовленный приказ. У него не было радости от того, что пришелец попал в ловушку, не было гордости, что он сумел перехитрить посланца иных звезд. У Архимага было спокойствие – он сделал то, что мог, и будь что будет.

С крепостных стен по войску союзников ударили первые, самые дальнобойные, баллисты. Осаждаемый город, не покидая своих стен, пошел в наступление.

* * *

– Черт, дьявол, сатана! Ну, Архимаг, погоди! Доберусь я до тебя еще, ты у меня еще попляшешь! Ты у меня еще за все ответишь! Я тебе еще покажу, с кем ты связался…

– Господин, что будем делать?

– Лежать и не рыпаться, Олимпер, лежать и не рыпаться. А что, по-твоему, у нас остается еще выбор?

– Но как же так, ведь мы…

– Ведь мы переоценили свои силы. Ну как же, я, такой умный, самих Спящих одолел! Куда этим всем, прочим, до такого умного меня! Учись, Олимпер, надо признавать свои ошибки, а я, когда сюда полез, как раз ошибку и допустил. Но не будем рвать на себе волосы. В конечном счете, я не виноват в том, что Архимаг сотворил невероятное и дал своим солдатам очки, через которые можно видеть первые два слоя Сумрака!

– Не виноват, господин… Но что мы теперь будем делать? Ждать, пока нам помогут?

– Вряд ли, я с Адамом не могу связаться. Щит вокруг города не пропускает никакую магию, а я ему велел, что бы ни случилось – атаку не начинать… Сами как-нибудь выкрутимся. Да и вряд ли он сможет прийти на помощь, слышал, как баллисты работают? Они, реально, треть войска перебьют, пока наши до стен доберутся.

– Но, господин, почему ты не хочешь вступить в бой? У врагов нет никаких магов, а простых солдат, я сам видел, ты можешь десятками…

– Десятками, Олимпер, вот именно что десятками! Ну, может, сотню я успею испепелить, засяду где-то, и тысячу перебью. Но не забывай – мы во вражеском городе, где каждый от мала до велика знает мою внешность и имеет технические средства различить ее под любой иллюзией, и даже в Сумраке! Тут врагов будут не тысячи, а десятки тысяч, а я слишком хорошо умею оценивать свои силы. Не справлюсь.

– Но, Михаил, прятаться в канализации…

– А что делать? Предложи лучше место? Помнишь, в первую ночь спрятались на чердаке, так сейчас все хозяева каждый вечер все чуланы и чердаки обходят, у всех по свистку для вызова подмоги! Или, вспомни, ту ночь, когда мы в склепе на кладбище пережидали! Помнишь, как меня в Сумраке тогда через полгорода гнали? Или ты думаешь, что я там могу вечно сидеть? Увы, полчаса, час – это максимум. Потом так измотаюсь, что не смогу вообще оттуда выйти. Так что теперь канализация, похоже, последнее место, где нас пока еще не очень активно ищут, сил у них пока не хватает.

– Но мы не можем тут сидеть вечно, господин!

– Не можем, и завтра мы еще раз попытаемся удивить Архимага. Есть у меня одна идея, не знаю, правда, насколько она сработает… По крайней мере, в моем мире таким заниматься никто не пробовал. Или, не знаю, пробовали, но результат оказался не сильно удовлетворительным…

– Ты что-то придумал, да? Расскажи!

– Не буду.

– Ну почему?

– Помнишь, как мы сердце Всевышнего добывали? Рыбки там, пчелки…

– Только не говори, что ты опять в тот проклятый мир…

– Нет, туда мне не надо. Но, похоже, нечто близкое по неприятности нас может ожидать. Не трусь, медальон! Ты железный, тебе не страшно!

– Я не железный, я золотой!

– Тем более, золото – благородный метал, а золото-трус, это уже вааще… Мы с такими не дружим, Олимпер. Со мной ли ты – спрашивать не буду, потому что выхода у тебя все равно иного нет.

– Да уж, спасибо тебе, господин, и мастеру спасибо, лучше бы я и дальше лежал в своем ларце, там хоть сухо было…

– Да, тут тебе сухо не будет.

* * *

Особой оригинальностью моя идея не страдала. Меня хорошо видят на первом слое Сумрака, намного более смутно, но тоже видят на втором. Значит, нужно сделать так, чтоб меня что-то прикрыло. Мыс Славы – город морской, а что может прикрыть лучше, чем толстый-толстый слой соленой океанской воды. Соответственно, идея была очень проста – в сумеречной форме добраться до ближайшего корабля, а там уж посмотрим. Вопрос был, собственно говоря, в следующем – а можно ли плавать в Сумраке? Теоретически тут невспаханное поле для заумных идей, практически – надо нырнуть и проверить. Можно – поплыву, нет – фигово.

Добрался до моря я прямо из канализации, где и ночевал. В первые дни облавы на меня любимого я попробовал перейти на ночную жизнь, днем прятаться, ночью перебираться на новое место, потом от этой идеи отказался. Не получалось днем спрятаться – находили. Так что вернулся к обычному жизненному ритму. Романтическая жизнь засвеченного разведчика в подполье в тылу врага, без союзников, сочувствующих и перспектив помощи от командования. Питаться обрезками, скрываться в обносках, носиться перебежками. Если это романтика, то значит я закостенелый прагматик. Ибо мне такая жизнь не нравилась совершенно, и я собирался ее поменять.

Итак, приступаем. Погружаемся в Сумрак, первый уровень, второй, для надежности, первый и сквозь воду заметят, если что – всегда поднимусь назад на первый, и ныряю в то, что по идее должно быть водой. Ну, по плотности соотношение примерно такое же, как и в обычном мире. То есть то, во что я попал, настолько же более густое и липкое, чем вязкие туманы второго уровня, на сколько вода гуще воздуха. Противно, неприятно, но выжить можно.