Убитого проснувшегося… Духаст, так что, вот это вот страшная вонючая тварь – твой младший брат? Ну и братик! Не, мне такого не надо, хорошо, что я всегда был один в семье. У кого-то что-то горючее есть? Палм, Кольпорексис – распорядитесь сжечь эту гадость. И вот эту вот безголовую в тот же костер. Не понимаю, совершенно не понимаю, почему мне так на девушек не везет? Одна меня еще в академии сжечь хотела, еще две тут… У них мания какая-то, меня жечь. Неужели не могут понять, что нифига у них не получится?

Впрочем, и мужики тоже меня не любят. Если посчитать, сколько существ мужского пола за время моего тут пребывания пытались нанести мне вред – цифра выйдет солидная. Впрочем, не без гордости отмечу, что большинство из них успешно уже лежит в могиле. Или служат кормом для братьев наших меньших – тоже очень и очень заманчивая перспектива.

Так, Эспиары… Жалко, хорошо мечами умели воевать. Этих взять с собой, где-нибудь в более подходящем месте похороним. Посреди пустыни они, конечно, лежать будут дольше, фараоны по пять тысяч лет лежат, но как-то не принято на голом месте хоронить.

Ректор… Ожил, голубчик! Оклемался! Ну да, дохлым ты был, дохлым. Оживили, братец, слышал про мертвую и живую воду? Вот-вот, этими "легендарными никогда не существовавшими и невозможными в принципе" веществами тебя пан Адам и оживил. Не знаю, правда, зачем, но вдруг ты нам еще пригодишься.

А сферу я, господин хороший, уничтожил. Слушай, тебя на слове "невозможно" заклинило! Вот что значит старый, негибкий разум – ничего нового не может принять! Дорогой ты мой, времена меняются, и то, что раньше "по определению невозможно", сейчас уже из разряда "особых трудностей не вызывает".

Ладно, еще у кого-то вопросы есть? Э не, это уже к Адаму – пусть он сам рассказывает, кто он и откуда, лично я эту историю уже слышал, а по два раза одно и то же выслушивать не собираюсь.

Все, я устал. Пора обедать. Потом послеобеденный сон, ужин, ночной сон, и утром выступаем. Пойдем Архимага добивать. Никто пока не передумал? Ну и отлично!

* * *

Архимаг думал. В том, что он проиграл, не было никаких сомнений. Его план провалился целиком и полностью, и повторно собрать всех опасных личностей в том месте вряд ли ему удастся. Пришелец его переиграл, против этого Архимаг спорить не собирался. Но игра еще не была окончена. Теперь перед ним стояла новая цель – не дать пришельцу выиграть. Отомстить врагу, которого он сам затащил в этот мир. Впрочем, это все равно должно было случиться, и Архимаг признавал, что в его неудачах виновен только он один. Он не имел права на ошибку, не должен был прислушиваться ко внутреннему ложному голосу, обязан был распознать обман. Что же, Архимаг это не сделал, и теперь расплачивался за свою ошибку, судьба не благосклонна к тем, кто допустил промах.

Однако и с пришельца это не снимало вины – это был его голос, тогда, в пустыне. Это он нарушил ход великого заклятья, и он за это ответит. Верховный Архимаг знал – пришелец не остановится на достигнутом, и уже идет сюда, в сторону Мыса Славы. И он думает, что Архимаг уже выложил все свои козыри…

Что же, тузы козырные сыграли, и были биты. Однако еще остался козырный король, верный к-Чмалеониэль, великий эльфийский воин, оказавшийся полезней бездарных девчонок. Остались много мелких козырей, капитанов Мыса Славы, адмиралов вольного флота, готовых стоять за свой город и своего Архимага до конца. И, наконец, у Архимага всегда оставался последний джокер. Эта не сильная карта, она не может побить того же Адама или Духаста, возможности которых к-Чмалеониэль так красочно описал. Но зато джокер всегда дает шанс, последний шанс, и Верховный Архимаг был готов этим джокером воспользоваться.

Но это будет действительно последний шанс. Ибо потом карт в колоде Архимага больше не будет, и он будет вынужден сам вступить в игру. Архимаг это понимал, и готов был на все, лишь бы не допустить такого исхода. Ибо в этом седовласом старце до сих пор жил мальчишка, семью которого убивают козлоногие твари, и до сих пор перед честным боем один на один великий маг подсознательно испытывал панический ужас.

* * *

Халифат запада, наши дни. По степной земле вольных кочевников идет армада войска союзников – они спешат на северо-запад, на самую западную точку мира, на Мыс Славы. Они идут штурмовать город, который в свое время не смог подчинить себе сам Враг. Да, помилуйте, вот и он – Враг. Только теперь он уже опять полководец, он возглавляет армию Империи Юга, и, быть может, в этот раз он будет более удачливым.

Мыс Славы. Город вольных моряков, захвативший в этом мире фактическую монополию на флот. Кроме Мыса Славы, боевой флот был лишь у Прибрежного королевства и Демократической республики – все остальные страны от такого рода войск отказались. Все равно флот Мыса Славы настолько превосходил все остальные, что не имело особого смысла с ним соревноваться.

Мыс Славы. Легендарный город открытых возможностей, где у каждого есть шанс добиться всего собственным трудом. Город искателей приключений, в древние века открывших для людей Южный, Северный, Восточный и Центральный материки. Город, жизнь которого не менялась тысячу лет. Город, способный выдержать любую осаду. Город, взять который невозможно.

Но во главе армии союзников идет молодой рыжебородый парень, который не признает слова "невозможно". Имя ему Михаил.

* * *

Хорошее имя. Мне оно, вообще-то, не очень нравится, потому я себя часто МихМихом в интернете называю, но имя хорошее. С иврита переводится как "тот, как Бог" или "подобный Богу". Мелочь, а приятно. Впрочем, сейчас меня собственное имя как раз волновало меньше всего. Больше всего меня интересовал следующий вопрос – ну какого меня сделали главнокомандующим всего войска?! Я понимаю, если бы это был Палм, или Кольпорексис, или оба сразу, или Духаст, или халиф, или кто-нибудь еще. Но почему я?! Не хочу! Пусть сами придумывают, как Мыс Славы захватить – не хочу я на такую фигню свои мозговые клетки расходовать. Мне они еще для более полезных занятий пригодятся, например, стихи писать. Или думать о том, что еще можно ждать от господина Архимага.

А действительно, чего еще от него ждать?

* * *

Мыс Славы готовился к битве.

Стоявший традиционно на семи холмах город, и без того окруженный неприступной крепостной стеной, был готов к любому развитию событий. На холмах и курганах возводились в срочном порядке бастионы, корабельные команды были переброшены на берег. Из старых складов извлекались и приводились в порядок мощные баллисты, пристреливались по реперным точкам их расчеты. Были извлечены даже легендарные гранд-арбалеты, мощные двухметровые орудия, последний раз использовавшиеся более века назад. В ход пошли все запасы, даже доспехи пятисотлетней давности, ветхие, но способные выдержать скользящий удар стрелы на ее излете, были розданы добровольцам. По всему городу проводились гидравлические работы, запасались резервуары с водой на случай пожаров, прикрывались стратегически важные колодцы. Торговые судна срочно сгружали свой товар и переоборудовались для рыбной ловли.